Неожиданно зверь изменился: шерсть облезла и сменилась белой кожей, свернувшиеся когти превратились в изящные пальцы, морда трансформировалась в женское волевое лицо, а тело уменьшилось до человеческого. Спустя секунду зверь окончательно принял форму худощавой, аристократичной обнаженной женщины, что так же увлеченно продолжала биться тазом об ягодицы Леиф.

Я растерянно перевел взгляд с золотистых глаз женщины на ее ярко-желтые, маслянистые волосы, струившиеся вдоль ее голого тела.

Женщина схватила меловой рукой Леиф за шею и прижала ее лицом и грудью к асфальту, отчего Леиф еще сильнее выставила зад. Второй рукой женщина принялась разрывать Леиф спину, наращивая при этом темп поступательных движений. Алебастровая грудь женщины, похожая на две строгие полусферы с краснеющими ареолами сосков, заходила ходуном; жилы на шее женщины вздулись, на животе выступили кубики пресса.

– А-а-а! Ах-хах! А!.. – затряслась в еще одном оргазме Леиф. – Фрикция! Да-а! Да-а-а!.. – простонала она. – Как суку… Как непокорную суку! – истерично завизжала Леиф.

Рот женщины отрылся, и она по-звериному зарычала, переходя на пронзительный вой.

– Хватит! Хватит! – истошно заорал я. – Хватит!

Внезапно противоестественная и пугающая картина сменилась мрачным небом, и я почувствовал, как тротуар несильно ткнулся мне в затылок еще раз.

– …сий! …елсий! Келсий, очнись! – раздался обеспокоенный голос Леиф.

Я непонимающе открыл глаза и увидел сидевшую рядом Леиф и озабоченно галдевших людей, заслонявших головами ясное небо.

– Кто это? – вяло спросил я.

– Это? Это сознательные граждане Лавила, Келсий, – улыбнулась Леиф. – Лежи смирно. Сейчас прибудет «скорая», и тебя осмотрят. С тобой такое часто бывает?

– «Такое»? – не понял я, присаживаясь.

– Обморок, – пояснила Леиф. – Или ты так всегда млеешь при общении с девушками?

– Да… В смысле нет… Я ж упал, да?.. – Я вдруг вспомнил, что только что видел. – Где… где это животное? Где эта псина?!

– Какая, Келсий? – мягко поинтересовалась Леиф, помогая мне подняться.

– Которая тебя только что насиловала! – вцепился я в нее. – Это было только что! Прямо здесь! Вот тут! – указал я на угол улицы.

Толпа тут же пугливо рассеялась, оставив сильно побледневшую Леиф со мной наедине.

– Извини, я спешу, – быстро сказала Леиф, мягко убирая мои руки и отстраняясь. – Встретимся вечером на Тринадцати Фонтанах. Я сама найду тебя.

– Стой! Стой! – потянулся я за ней. – Что это всё значит? Что это было? Скажи!

– До вечера! – крикнула Леиф и растворилась в людском потоке.

Ко мне подошел врач «скорой помощи» и с сомнением оглядел меня.

– Это вам было плохо? Как ваше состояние?

– Просто голодный обморок. Спасибо, не надо, – отмахнулся я и как можно скорее зашагал прочь.

Смеркалось. Вдоволь нагулявшись по площади, я уселся на скамейку перед центральным фонтаном, держа в руках огромный сэндвич и стакан пряного лимонада.

– А если ничего этого не было? – шепотом спросил я себя. – Сколько мне тогда еще тут ошиваться? И что это за порнуха такая была? Всё было так… так реально… – Перехватив напиток, я осторожно потрогал шишку, оставшуюся после удара об тротуар. – Как бы сотрясения не было.

Я с нежностью посмотрел на коричнево-бордовые ломтики стейка, выглядывавшие из хрустящего багета, и, сглотнув слюну, голодно откусил кусок благоухавшего сэндвича. Вкус свежего хлеба и выдержанного на огне мяса заставил меня громко зачавкать, а прослойка из горчично-орехового соуса – прикрыть глаза от наслаждения. Я жадно втянул лимонад через трубочку, и его пряно-кедровые пузырьки бурно взъерошили мой рот и пережевываемое им содержимое.