Тот ободряюще улыбнулся:

– До последней секунды сдаваться нельзя, понял?

Никита обернулся к Вурде:

– Патруль долины?

Ворлак кивнул:

– Нас не могли не заметить. Грохотом мы все окрестности накрыли и до сих пор накрываем. Гинева приказала разместить дополнительные посты. Так что должны уже лететь к нам.

За бортом авиалайнера царил полумрак, и внизу плыли большие пятна озёр меж островками суши. Свет кольца в небе погас и единственным, что освещало долину, были огни самолёта.

Сергей поражённо смотрел вниз.

– Где мы? – спросил он наконец.

На панели управления больше не работала навигация, так, будто нигде не было ни одной вышки связи, ни одного спутника, ничего.

Ему не ответили, потому что в кабину заглянул ещё один мужчина.

– Пассажиры там к иллюминаторам прилипли, – произнёс Дивей, – гадают, где летим, почему так темно и что за земля под нами. Мы садиться-то будем?

– Нет, – покачал головой Никита. – Сергей вон говорит, что не сможет. Как хотите, говорит, спасайте людей без меня.

Корчагин повернулся к нему и смерил гневным взглядом.

– Я так не говорил, – произнёс он. – Здесь негде садиться. Пересечённая местность, даже не водная поверхность. И самолёт всё равно не управляем. И, чёрт возьми… вы кто? Что вообще случилось?

– О! – усмехнулся Велехов. – Чего, маленько отпустило тебя? Соображать начинаешь?

Сергей хмуро смотрел на него. Потом, тяжело дыша, поглядел на всех набившихся в кабину людей, и вернулся глазами к приближающимся горам. Руками он по-прежнему сжимал штурвал, хотя сам прекрасно понимал, что всего лишь держит воздушное судно горизонтально ровно, и ни вверх, ни вниз его не направить.

– Я могу выключить двигатели и планировать, – наконец хрипло произнёс Корчагин. – Но всё равно нужна полоса, хоть какой-то ровный участок. И мы уже не успеем. Так что врежемся либо в верхушки, либо в подножие, – Сергей обернулся к Никите: – Простите, ничего не выйдет.

И внезапно яркий свет сверху над самолётом и с обеих сторон от него пронзил пространство, освещая небо вокруг летящей машины. Сергей вздрогнул всем телом с невольным криком:

– Это что?!

И в панике уставился на людей в кабине. Иван приподнялся, поглядел через лобовое стекло вверх и усмехнулся:

– О, как ярко светят!

Сергей обернулся к Никите. У Велехова вспыхнули белым сиянием символы на медальоне, висевшем на плотном шнурке вокруг шеи. У Вурды тоже. Оба улыбнулись с облегчением, и ворлак произнёс, в ответ верховной берегине:

– Госпожа, хорошо, что ты сама здесь.

А в следующий миг Корчагин окончательно потерял себя в реальности.

Нос самолёта, прямо перед стеклом, схватила громадная лапа, покрытая чешуёй. Свет падал от яркого горящего шара на плече… настоящего дракона! Мощный фонарь осветил кабину.

Никита, поприветствовав Гиневу, сразу сказал:

– Сначала разверните нас. Горы впереди, а нам не подняться.

Вурда кивнул Ивану:

– Пошли, я это видеть хочу.

Князь вышел из кабины, и они с ворлаком и Дивеем зашагали в салон. Ветер, гуляющий по самолёту, донёс голос Ланиты:

– Так, народ, ещё немного! Будем садиться! Всё нормально будет! Ничего не боимся. Да, и за бортом, это драконы, да! Ну чего сразу не может быть? Тут по вам волки бегали. И кони! А драконов-то, конечно быть не может, ну-ну…

Никита остался с пилотом. Туран встал в дверях кабины, с интересом оглядывая огоньки на приборной панели. Димка и Рир зашли. Последний сел в кресло командира и подбодрил Сергея:

– Молодец, парень, ещё чуть-чуть.

Корчагин едва услышал, потому что лапа отцепилась от носа самолёта, перестав закрывать обзор, и открылось подсвеченное ярким светом небо, в котором навстречу авиалайнеру со всех сторон слетались сверкающие драконы.