Йена подскочила, ударившись о стену. Вытаращилась в темноту. Темнота без слов ее обняла, вызвав настоящую панику.

– Тай?

Тай сидела на полу у кровати сестры. Отдернув занавеску при первом же звуке, напугала еще сильнее, и Йена запищала.

– Тихо! – шепнула Тай, отыскав ее руку. Холодную, дрожащую. – Это уже не первый раз. Третий. Считаю.

Низкая вибрация снова сотрясла дом, качнула скрипнувший пол, отдалась внутри, наполняя животным ужасом.

– Тай!

– Замолчи! – прикрикнула Тай и Йена замолчала, зажав рот рукой. Через пальцы, сквозь слезы пробился хрип:

– Это айсерг?

Тай перетрусилась до самых кончиков пальцев, только представив тот живой скелет в деревне.

– Медведь, – ответила, стараясь не закричать сама. Неужели за своим хвостом явилась та жуткая собака? – Точно он, в яму упал… На кол. Вот и орет…

Ощущение шевеления волос на затылке лишило способности даже думать. Ужаснул пронзительный звон, воцарившийся после сотрясения нервов. Йена к тому же начала тихонько поскуливать, заелозив под простыней.

За стеной простучала клюка, воображение тут же нарисовало улицу и бабушку, кутающуюся в платок. Оттолкнув Йену, вцепившуюся в нее и руками, и ногами, Тай подскочила.

– Бабушка!

Таната услышала, заглянула в их закуток. Приподняв светильник так, чтобы свет упал на двух девочек, прислонила свою палку к стене и приложила к губам палец.

– Не шумите. Что бы ни случилось, не шумите. Сидите здесь, ни шагу за порог.

Йена уже завыла и Тай сильно захотелось уткнуть ее лицом в подушку, потому что сестра как нарочно делала именно то, что бабушка запретила.

– Ты куда? – вырвалось у нее. Пяткой ударила по боковине кровати. Йена икнула. В окно пробрался тусклый свет, пятном разлегся на досках пола.

Казалось, он будто шевелился. Тай проморгалась – нет, лежал смирно. Это все страх.

Таната вместо ответа поджала губы, клюка вновь оказалась в ее руке.

– Ни шагу! – еще раз предупредила и ушла. Открылась и прихлопнулась дверь. Стало совсем тихо.

Ни лая, ни встревоженного кудахтанья кур за окном. Как на могильниках.

Тай, дрожа, обхватила себя руками, незаметно вытирая ладошки. Обернулась на Йену, с головой залезшую под свое покрывало – сестра стала похожей на один из тех холмов, мысли о которых не к месту сейчас.

– Я за бабушкой, – сказала.

Голова Йены вынырнула наружу.

– Нет!

Тай уже перебралась в переднюю комнату обшаривать полки. Один нож засунула в карман, тут же им уколола ногу. Вытащила, затолкала в чехол, ремнями которого обвязала пояс. Второй зажала в мокром кулаке. Широкая рубашка колоколом топорщилась вокруг коленок.

– Я просто следом пойду. Меня научили, как бить, а у бабушки одна только палка, – шепотом сообщила Йене. – И я в тени, следом покрадусь. Я маленькая, никто не заметит.

– Нет! – отчаяннее выкрикнула Йена. С защитой кровати уже рассталась, теперь стояла, схватившись за стену. Тай метнула взгляд на дверь, порог которой бабушка переступила уже давненько. И с каждой минутой уходила все дальше.

– А если там и правда медведь на нее нападет? Я хоть соседей позову! – прошипела. – Жди! Обещаю вернуться!

Дальше слушать не стала, потому что и так обмирала от жути, издающей подобный грому рокот. Боролась с порывом забраться под кровать. Если бы Йена продолжила умолять, то так бы и сделала.

А бабушка одна.

И она шагала в сторону леса, уходила от домов и людей. Она приволакивала за собой ногу и ее шаги Тай ни с чьими другими бы не спутала.

Перебежками, сливаясь с заборами, цепенея от малейшего шороха, пробиралась за ней. Вдалеке возник неровный, вибрирующий гул, и Тай машинально сжалась. Бабушка, напротив, застучала палкой быстрее, торопясь к редеющим осинам, а потом и вовсе скрылась за сгустившимися деревьями.