– Лежать, Трезор. Лежать, – продолжал настаивать он. Когда псина улеглась и получила своё лакомство, Никита победно взглянул на меня.

– Вот видишь, он уже слушается.

Я не успел высказать своё мнение, так как бабушка выглянула в окно.

– Дрессировщик, иди есть. Завтрак на столе.

Никита побежал вприпрыжку домой, а я решил продолжить воспитание Трезора. Выгнув спину горбом и задрав хвост, я маленькими шажками подошёл к его морде. Он был реально огромным, но я бесстрашно уставился ему прямо в глаза, как это делал Никита.

– Трезор – хорошая собака. Трезор – послушная собака, – говорил я низким грудным голосом. Он навострил обрубки ушей и внимательно меня слушал.

– Трезор, сидеть! – скомандовал я. Пёс тут же уселся. А я от такого неожиданного успеха растерялся и отскочил. – Надо же, получилось! Нужно закрепить результат.

Я снова приблизился и скомандовал:

– Трезор, лежать!

Алабай распластался в пыли и положил морду на лапы.

– Трезор хороший, очень хороший пёс, – удивленно повторял я и вдруг увидел, что за нами наблюдает Артём, свесившись из люка сеновала.

– Каринка, иди сюда скорей, – позвал он девушку. – Посмотри, что они делают.

В люке появилась вторая голова. Карина потёрла глаза и зевнула.

– А что они такого делают? Играют просто и всё. У меня у соседей тоже кот и пёс дружат. Спят вместе, едят рядом.

Девушка скрылась в глубинах сеновала и принялась там что-то двигать. Артём, напротив, стал спускаться вниз.

– Всё, Трезор, урок на сегодня окончен. Меня ждёт завтрак, – мурлыкнул я на прощание и пошёл в малинник. Оттуда запрыгнул на подоконник и присоединился к ребятам, поглощавшим бутерброды и кашу. Бабушка взбивала венчиком глазурь, чтобы обмазать свежевыпеченные булочки.

Моя миска в уголке у двери была пуста. И я решил, что сегодня завтракаю со всеми вместе за столом. Спрыгнув на пол, я подсел к Лёшке. Он тут же протянул мне ломтик колбасы. Хорошо, когда люди понимают, что нам, котам, надо.

Завтрак затянулся. После внуков Баба Маня посадила за стол гостей. Потом к ним присоединился дед. Они пили чай, ели булочки с сыром и творогом. Дедушка усадил меня рядом с собой и то и дело подсовывал мне лакомые кусочки.

Разговор опять вертелся вокруг растений. Карина рассказывала, как важно найти отвечающий всем требованиям к составлению гербариев образец. Что он должен быть без дефектов и являть собой эталон усреднённости. А для этого нужно сначала осмотреть как можно больше образцов растений этого вида и выяснить эти самые средние характеристики. Она ещё много чего рассказывала про эти свои гербарии, но я всего, конечно, не запомнил.

После завтрака студенты пошли собирать вещи, а дедушка запрягать Карлушу. Ещё с вечера они договорились, что дедушка отвезёт их в Ольховку. Его видно тоже интересовало кто и где нарвал диковинные цветы. Мне в свете последних событий тоже нужно было в деревню.

«До Ольховки путь не близкий и лучше уж на Карлуше ехать, чем свои лапы трудить, – решил я. – Вот только надо залезть вовремя и спрятаться в телеге. А где там спрячешься? Ни багажника, ни капота. Стоп. А под сидением на облучке есть ящик. Надо, чтобы кто-то мне помог его открыть и закрыть».

Я огляделся в поисках подмоги. Никита у ворот опять дрессировал Трезора. А Лёшка стоял у лестницы на сеновал как раз рядом с телегой. Он ждал, когда Артём спустит вниз подушки и одеяла. Это был мой шанс.

Проскочив через двор, я запрыгнул на телегу и начал сигналить Лёшке, чтобы он подошёл.

– Я поеду с дедом в Ольховку, посмотрю на эту старушку-цветочницу. А ты останешься здесь за главного. Как уедем, поднимись на чердак, посмотри не оставят ли они там чего. Только не трогай руками. Палкой сено пошеруди и всё. А если что-то найдёшь… Ну, просто солью вокруг посыпь. И жди меня.