Она обхватила этого кого-то руками, уткнулась лицом в тёплую рубашку. Он пах вином. И солью. И имбирём. И ещё чем-то вкусным.

– Давай их всех убьём? – шепнул он, баюкая её.

Она всхлипнула от смеха. Её трясло, но в его руках было не так холодно.

– Возьми. Тебе нёс.

Он сунул ей в руку бутыль. Тоже тёплую. Джия запрокинула голову и стала пить, захлёбываясь и булькая. Потом отстранилась, глянула на гостя с подозрением.

– Ты как прошёл? Я же забаррикадировала двери? Там два стула и графин…

– О, графин, – хмыкнул Ларан. – Хорошая мысль. Нечто в этом роде я и предполагал. Поэтому залез в окно. Тебя не учили закрывать на ночь окна?

Княжна снова всхлипнула.

– Иди в бездну!

Мужчина заботливо завернул её в одеяло. Мягко приподнял лицо за подбородок. Тихо выругался.

– Хочешь, я его убью?

– Нет.

Зачем? Глупый мальчишка, слишком гордый, чтобы признаться себе самому в животной похоти. Разве в нём её беда? Захочет – сама убьёт. Так же залезет в спальню через окно. Рандвальд даже не проснётся, только вздрогнет во сне.

Джия снова начала пить вино. Закашлялась. Ларан отобрал бутылку, глянул на дно через горлышко. Упал на её кровать, притянул к себе под мышку.

– Сегодня буду спать с тобой.

Она нервически рассмеялась.

– Тоже решил меня…

Герцог приложил палец к её губам.

– Тс-с, – шепнул, и во тьме его голубые глаза слабо замерцали. – Просто спать. Я мягкий и тёплый. Тебе понравится.

Джия положила голову ему на плечо, а он стал перебирать её волосы.

– Всем бы ты была хороша, да не люблю рыжих.

– Ты мне тоже не нравишься.

– Врёшь. Я всем нравлюсь. Я – само очарование.

Ларан действительно оказался мягким и тёплым. И Джия быстро уснула.

В ту ночь сны к ней не пришли.

***

У Рандвальда трещала голова. Ему казалось, что она крошится на части. Да ещё и этот мерзкий красный свет резал глаза, как нож сливочное масло…

Нож…

Проклятый Ларан!

Рандвальд вчера действительно выпил лишнего. Но, во-первых, ему нужно было пережить потрясение, испытанное на острове. От того, что всегда милая сестра внезапно взбунтовалась и между ним, благородным братом, опорой семьи, и подлым пиратом, даже в поединке применяющим грязные приёмы, она выбрала пирата. Как влюблённая девка!

Во-вторых, как можно сидеть за одним столом с кровавой всадницей, есть с ней одну и ту же пищу?! Как можно видеть улыбку Ювины, обращённую к пакости рода человеческого? И разве Ларан сам всего этого не понимает? Конечно, понимает! Объяснение может быть лишь одно… Или два. Но, можно сказать, одно: он её трахает. И он предал корону.

Рандвальд знал, что Морской щит был присоединён всего-то лет триста назад. Или двести… Когда-то тогда. Объединёнными силами Медвежьего, Серебряного и Золотого щитов. Но ничего не изменилось: его жители продолжали пиратствовать потихоньку, просто не нападали на побережье и на корабли самого Элэйсдэйра. Ну и не пускали в порты трёх западных щитов вражеские корабли.

Но всё равно, разве это служба короне?!

От них всего можно было ожидать, даже удара в спину. И Ларан, казавшийся поначалу приятным, опытным и весёлым чудаком, очевидно, был предателем. Иначе зачем бы спутался и прикрывал рыжеволосую дрянь?

Рандвальд застонал при воспоминании о её гибком теле. Таком страстном… Когда она там, в бассейне, обвила ногами его бёдра и приникла к нему… Юдард возьми! Какая ж она потаскуха! Не красавица, но страсть искупала все изъяны… И губу ему прокусила, тварь. Укусила, а затем швырнула на дно, и он едва не захлебнулся!

Лорд открыл глаза, приподнялся на локте, тяжело дыша. И увидел Ларана, сидящего на стуле, закинув щиколотку одной ноги на колено другой. Герцог был трезв, на его лице не отразилось никаких последствий ночной пьянки. Голубые глаза смотрели высокомерно и холодно.