— Это что, приказ? — ледяным тоном поинтересовался я и для демонстрации её неправоты, постучал видоизменёнными когтями по столешнице. Вид мохнатой лапы и длинных чёрных когтей подействовали, как и всегда, безотказно.

Кларисса зажмурила глаза и с придыханием взмолилась:

— О, святые угодники, Адам, немедленно уберите этот свой кошмар!

— А то что? — продолжил я издеваться над этой поганкой, которая вместе со своей сестрой и мамашей отравляли мне жизнь с момента своего появления в Бистауне.

Увы, воспитание не позволяло мне прогнать их.

Вдовствующая графиня, моя тётка, которая являлась супругой брата моего отца, Берта Бист осталась без дома, земель и средств к существованию.

После смерти моего дяди – моего прямого родственника, графиня не смогла удержать в своих руках небольшое графство и очень быстро разорилась.

Просьба о помощи, а так же мольбы временно приютить графиню и двух её дочерей – Клариссу Бист – старую деву со скверным характером и разведённую старшую дочь – Адель Доерти, сначала показались мне делом благородным. Тем более, после предательства Белль, я думал, что кровные узы помогут сшить моё израненное сердце и излечить его, хоть и со временем.

Как же я ошибся.

Графиня оказалась той ещё змеёй.

Временный приют в моём доме планомерно перешёл в постоянное жительство.

Её дочери, мои кузины запросы имели королевские, хоть я и напоминал им, что денег в таком количестве у меня нет.

Но мои слова о финансах всегда вызывали у дам тоску и скорую потерю памяти, так как буквально через сутки они снова начинали тратить выделенные им кредиты больше разрешённого.

Полгода в Бистауне и вдовствующая графиня с каждым днём чувствует себя здесь уверенней, как бы и правда, не стала она полноправной хозяйкой.

Такое положение дел меня совершенно не устраивало, но что-то сделать я не мог. Родственницы ведь, да ещё и женщины. Бестолковые. Пропадут без меня.

Это был тупик.

Но хоть в каких-то мелочах я мог не уступать.

— Кларисса, это всё, — сказал холодно. — Или письмо отправится завтра или иди и отправляй его сама. Разговор окончен.

— Ты так жесток, Адам, — с трагедией в голосе и слезами на глазах прошептала кузина и прижала зажатое в кулачках письмо к груди. — Никогда не думала, что ты способен на столь неблагородные поступки.

Чарли от её заявления даже поперхнулся.

А я оскалился и заявил:

— Моя тьма и не такое вам продемонстрирует, кузина. Верно, Хёскульд? Хотите познать всю глубину моего благородства и перейти черту?

Сжал руки в кулаки.

Волчак вздыбил шерсть на загривке и опасно зарычал, обнажая зубастую пасть.

Кларисса вздрогнула всем телом, вскрикнула и отпрыгнула, когда мой друг сделал угрожающий шаг в её направлении.

Но девица, видимо, решила, что бессмертна и с укором заявила:

— И вообще, ни в одном приличном доме собак не держат! Их место на псарне! Ты живёшь как дикарь, Адам!

— Так ведь я вас троих и не удерживаю в Бистауне, — обрадовался я. — Раз мой дом не удовлетворяет твоим требованиям, Кларисса и мой образ жизни оскорбляет твои нежные и высокие чувства, то я вынужден предложить наилучший выход из ситуации – покинуть этот дом. Всё просто.

Кларисса тут же побледнела, осознав сказанные ею и мной слова.

Она облизала губы и проговорила с волнением:

— Я не то имела в виду. Ладно, так и быть.

Протянула письмо Чарли со словами:

— Вот, мистер Краз, пусть завтра же отправят с остальной корреспонденцией.

Чарли убрал руки за спину и посмотрел на меня.

— Мой дворецкий сейчас занят, Кларисса. Найди лакея или горничную и передай кому-то из них своё письмо, — распорядился я.