Я завопила в голос. Правда, быстро заткнулась — испугалась, что разбужу сына, и потому что услышала знакомое «гыр-гыр-гыр», после которого включился большой свет.

— Вот вы нас обзываете дикарями, а сами говорите на незнакомом языке в присутствии человека, который его не понимает! — выпалила я с перепуга, наставив палец на голую рельефную, украшенную рунами грудь капитана. — Вы сами дикарь!

Боже, что я несу? Это шок и паника, однозначно! Сейчас он меня точно выкинет в открытый космос! Я зажала себе рот рукой.

— Ты что, плакала?.. — с какого-то хрена спросил капитан, пропустив мои обвинения мимо ушей.

Поразительно, но злым он не выглядел. Скорее, удивлённым и встревоженным.

Я осторожно кивнула, решив не отрицать очевидное.

— …Почему? Ложись в релаксатор и объясни, почему и зачем ты плакала.

Странный такой. Никогда не видел плачущих женщин? А впрочем, не моё дело. Мне сейчас лучше сделать, как он просит, и радоваться, что дар Злыдень не злится.

Не стала поднимать с пола халат и надевать тапочки, просто развернулась и улеглась в соседнее гнездо. Расслабилась, и из меня полилось всё, что накипело.

— А как вы думаете, легко ли в один день узнать, что ты и твой ребёнок были на волосок от смерти? Что вас забрали в будущее? Что вы никогда не увидите своего дома и друзей? Вам толком не объясняют, что ждёт впереди. Перевозят туда-сюда, как неодушевлённые предметы. Тут ещё и перевозчики всячески демонстрируют свою агрессию… А вы и без того растеряны, вам страшно, но вы держите себя в рамках, потому что у вас ребёнок и его нельзя пугать… — Всю эту речь я толкала, уже совершенно успокоившись, без надрыва — гнездо работало! — Вы бы не расплакались в минуту слабости?

Из соседнего гнезда раздался сдавленный звук, похожий на смешок.

— Даурианцы не плачут, — с гордостью сообщил мне капитан. — Да я вообще видел слёзы только в кино.

— Повезло вам. А в моём времени и на моей планете люди плачут. Но мы ведь сейчас не об этом. Я хочу попросить вас о милосердии. Потерпите нас эти несколько дней и разрешите Платону посмотреть корабль. Я понимаю, у вас к переселенцам свои счёты, но мы с сыном не имеем отношения к исчезновению вашего брата!

— Язык вырву дару Ли… — проворчал капитан без злобы.

Похоже, гнездо и его умиротворило. Классная штука! Прям незаменимая для переговоров вражеских сторон вещь!

— …Но я и не вас виню, а умников, которые всё это затеяли. Они запудрили мозги брату, а теперь не дают мне никакой информации, — разоткровенничался капитан. Как бы завтра не прибил меня за то, что много знаю. — Сегодня вот опять развернули на пороге. Все сведения о программе засекречены, и хоть ты тресни! Хоть штурмом этот их НИИ бери...

— Эх, сочувствую. Я ведь тоже собиралась у них раздобыть информацию, — зачем-то тоже разоткровенничалась и я, выдавая капитану своё тайное желание, — у меня муж погиб. Думала, может, и он тут.

— Нет, не скажут. Узнать о чём-то подобном рано или поздно пытается любой переселенец. Каждый кого-то терял. И во избежание всяких неприятных ситуаций таких данных не предоставляют никому.

— Хм-м… наверное, это логично.

— Но я-то не переселенец! Мне можно!

— Ну не знаю. Мне нравится мир, где все равны и ни для кого не делают исключений за деньги…

Не помню, что он мне на это ответил.

Это вообще была очень странная ночь. Мы потом ещё долго разговаривали, но о чём — загадка. Кажется, дар Раамн успокаивал меня уверениями, что канализация на Глизе есть, а войн нет. Ещё вроде обещал показать Платоше рубку, но это не точно. А потом я вообще уснула, не заметив как.