— И что ты в ней нашел? Головная боль ходячая. То ты все связи поднимаешь, лично идешь к директору школы, чтобы ее не выгнали за прогулы. То на черном рынке тылы ей прикрываешь, чтобы она-одуванчик заработала лишний миди. Думаешь, она после замужества успокоится? — Собеседник добродушно недоумевал, но в голосе чувствовалось принятие любого выбора друга. Просто обсудить хотелось — наболело, видимо.

— Ей не нужно будет рвать жилы ради благополучия семьи. Со мной она наконец расслабится, так что да.

Рынок? Школа? Почему это все так похоже на мою историю?

***

— Она же совсем не подходит тебе по статусу. — Я так и слышала, как оппонент поморщился в разговоре.

— Статус и деньги я ей обеспечу, — и слышала, как напрягся Шэн. Ему не нравилось, что кто-то говорил обо мне плохо.

Я впилась ногтями в кладку особняка, кажется, даже парочку сломала.

— А поведение? — не унимался дружок.

— Обожаю ее поведение. Не знаю больше ни одной такой преданной и искренней леди. — Голос Шэна стал таким, будто друг думал о чем-то приятном.

— Это она-то леди? Еще под стол пешком ходила, а уже палку на нашу компанию поднимала!

— Она меня защищала! — Голос Шэна смягчился еще больше, в нем так и чувствовалась улыбка.

— Да я помню! Пришла к нашему тайному схрону одна с кочерыжкой. Волосы — огонь, глаза — факелы, а изо рта такие проклятия сыплются, будто ее бездна родила, а не женщина. Я тогда подумал, что она само порождение огненного древнего.

— Вот видишь, какая у меня Мэд впечатляющая!

Я чуть не выронила Эша, поймав у самой земли. Прижала его к груди сильно-сильно, невидящими глазами глядя перед собой, а потом резко повернулась к окну.

Я должна собственными глазами убедиться!

Сделала шаг назад, заглядывая в окно, и увидела такой знакомый затылок с чуть оттопыренными кончиками ушей. Шэн! И он говорил про меня!

Да что это творится-то? Эй, мы же друзья!

— Сказал бы ей, что сделал для нее. Она бы в благодарностях рассыпалась. Поняла бы, что по жизни тебе должна, — сразу кинулась бы на шею. Ее отца не сократили только из-за тебя. Брат избегает ростовщиков и еще ходит своими ногами тоже только благодаря тебе. — Тут собеседник понизил голос, и мне пришлось прижаться к стене под окном и встать на цыпочки, чтобы услышать: — И за магию ее давно бы король к себе под замок посадил, ты же всех в округе подкупил, чтобы глаза закрыли.

— Мне не нужна ее благодарность. Мне нужна ее любовь, — вдруг сказал Шэн, и мои ноги превратились в две палочки на шарнирах.

Что это делается-то? Шэн, ты что говоришь-то? Мы же… мы же… Да мы же на одном маговеле котов гоняли! Мы же вместе говнюка Брюка со света сживали! Мы же в кустах как-то тренировали первый поцелуй и обплевались все! А когда я попробовала крепкого сапро и перебрала, ты мне голову держал, а я тебе одежду всю испортила. А когда с тебя плавки течением унесло, я тебе веник крапивы принесла, а ты меня потом им же и гонял, прикрываясь лопухами.

Как так брак-то? Сдурел?

Но даже это все меркло рядом с тем фактом, что удача нашей семьи — это, оказывается, моя дружба с Шэном. Что моя коммерческая жилка и торговые таланты — все надувное. Что это не я такая ловкая и разговорчивая, а со мной все хотят работать, нет. Это все он.

Он, друг детства, которого, как оказалось, я совсем не знаю.
***

— Прочесать весь сад! Найти нарушителя! — раздалось неподалеку, и я резко обернулась и вгляделась в полутьму парка.
Светильник с запертым внутри огнем бросил свет на стражников. Один, два… пять! И все они стремительно рванули по разным дорожкам.