Не спорю, со здоровьем у невестки действительно проблемы. За четыре года родить четверых детей — так и умереть недолго! Святой Ортон, сохрани от таких глупостей.

Поэтому, посмотрев на нее, я совсем не хочу замуж. Говорят, имбисы еще более ненасытны, чем обычные лорды. Девы шептали, что в постели они просто звери, и краснели, чем наводили на меня немало страху. И мечтать не смею, чтобы не сбылось! Ведь, как говорит матушка, они — эти наши с ней мечты — самым издевательским образом сбываются.

Я убрала пяльцы и то, что так хотела скрыть, в корзинку с рукоделием, закрыла крышку и крикнула:

— Айда ко мне, малышня! Кто первый, тому сорву самое спелое яблоко!

Со второго этажа раздался детский визг, а потом топот ног по лестнице известил, что мои любимки уже близко.
Дом, в котором мы ютились, только внешне был неплох. Внутри же разная высота потолка в каждой комнате заставляла то гордо расправлять плечи, то стыдливо вжимать в них голову. Стоило побыть внутри всего пять минут, чтобы понять, что комнаты сырые и их захватывает черная плесень.

Буш и Джозеф, близнецы трех лет, старшие сыновья брата, с гиканьем выскочили на улицу.

— Тсс, сорванцы! Вы же джентльмены. Ведите себя достойно, — принялась воспитывать внуков матушка, совсем не как леди выглядывая из окна кухни, где она давала указания единственной кухарке.

Со второго этажа раздался плач младшей крошки — Виолетты, и тут же по этажам поплыла колыбельная в исполнении моей сестры.

Да уж, братец умело занял и без того взмыленных нас, правда?

«Тронулись умом», — говорил мой папа про сына и невестку, когда они в таких бедственных условиях стали так активно пополнять наш род. «Легче разродиться потомством, чем что-то ему дать», — утверждал он. И в чем-то я была с ним согласна!

Но, несмотря на обстоятельства, в малышне мы все равно души не чаяли.

***

— Кря! — раздалось из моей корзинки.

Я показала двум навострившим уши племянникам, мигом забывшим про яблоки, на кухню:

— Это там! Бежим!

А сама запустила руку под крышку и достала деревянную фигурку дракона. На меня посмотрели огненные глаза, коготки слегка поцарапали пальцы.

— Кря! — повторил он.

— Где тебя опять ночью носило, Эш? Вчера «кудах», сегодня «кря», — шепотом отчитывала я создание, которое сама же сотворила. — Ты — дракон. Ты должен рычать. Р-р-р, понял?

Оранжевые глаза покосились на меня с большим сомнением и увещеванием. Мол, где же я научусь рычать, если дракона отроду не видел в нашем захолустье. Куры есть, гуси есть, а вот драконов не держим.

— Хорошо, не реви. Отведу я тебя посмотреть на настоящих драконов. Только ты должен вести себя до вечера тихо, как мышка.

— Пи-пи, — изобразила моя наполненная магией поделка.

— Угу, только молча. Не пугай матушку и остальных. Лучше в кустах жучков полови — быстрее изменишься и вырастешь.

Мой первый дракон по-деловому кивнул, спрыгнул с рук в высокую траву и пошел к кустам роскошной розы — маминой гордости и результату работы ее магии. Надеюсь, бутоны не пострадают, иначе достанется всем. Это все, что позволила себе сотворить Анна-Мария Веджвуд за последние двадцать лет, и она очень дорожила этим… творением. Ну да, назовем это так.

На моих глазах алый бутон стрельнул камнем прямо вслед Эшу, демонстрируя свой вредный характер. Мама создала куст, который должен был обогатить нас золотыми слитками, но вместо этого он кидается камнями и лишь один раз в год золотом, из-за чего до сих пор и растет в саду.

— Мэд! — окликнули меня мальчишки с кухни. — Тут нет никакой утки.

— Сейчас сама посмотрю! Как нет? — отозвалась я, покосившись на куст. Четыре месяца назад он уже выплюнул крохотный кусок золота, полгода можно не дергаться.