О, Боги! Куда я попала? Хорошо хоть не ляпнула про унитаз... Пришлось бы долго выкручиваться. Ведь здесь о таком и не слышали.

Но, похоже, Агнесску ничуть не смущает ни зловонный запах, ни вонючий горшок. Она спокойно подводит меня к этому стулу, поднимает крышку с горшка и чуть отступает. Выжидательно смотрит на меня.

Сказать, что я в шоке, ничего не сказать. Мало того, что мне до жути противно садиться на этот стул, так, похоже, повитуха не собирается меня оставлять. Справлять нужду прямо при ней? Увольте...

- Вы можете идти. - произношу я и смериваю Анесску пристальным взглядом.

- Но... - Агнесска пытается возразить, но я перебиваю её.

- Идите! - упрямо повторяю. - Оставьте свечи и уходите. Дальше я справлюсь сама.

Женщина пожимает плечами, но уходит и закрывает за собой дверь.

Ещё раз осматриваю то место, что служит уборной. Взгляд останавливается на горшке.

Внутри меня противоречивые чувства. В любом другом случае я бы ни за что не села туда, но сейчас прям подпирает. Приходится наступить на своё эго и воспользоваться тем, что стоит передо мной.

Справив нужду, беру канделябр и держась за стену, медленно покидаю уборную.

6. Глава 4

Пока меня не было, повитуха уже перестелила постель. На полу, окровавленной горкой, лежат простыни, а рядом с ними валяется что-то похожее на клеёнку.

"Заботливые какие". - думаю я. Подстелили, чтобы баронесса в родах не испачкала кровать.

В этот момент в комнату входит Жакотт, в её руках большой деревянный ушат, над которым поднимается пар. Девушка ставит его на стол, берёт чистую простынь и разрывает её на куски.

Агнесска одобрительно кивает, берёт один из кусков, смачивает в воде и терпеливо ждёт, пока я подойду.

- Жакотт, сними с госпожи ночную рубашку. - приказывает она, как только я приближаюсь.

В комнате сыро и холодно. И как только Жакотт стягивает с меня ночную рубашку, кожа моментально покрывается густыми мурашками. Я зябко ежусь от сквозняка. За окном до сих пор творится что-то невообразимое. Ветер безумствует, проникает в каждую щель кладки замка.

- Потерпите госпожа. - слышу успокаивающий голос Агнесски. - Сейчас смоем кровь и сможете лечь обратно в постель.

Пока повитуха и Жакотт обтирают меня смоченными в воде тёплыми тряпками, я, насколько это возможно, пытаюсь рассмотреть тело, в котором я оказалась.

Первое, что бросается в глаза - это жуткая худоба: тощие ноги, на бёдрах видны торчащие кости, осиная талия, и, несмотря на недавние роды, впалый живот.

Второе... Всё тело баронессы было в кровоподтёках. И пусть, что на ногах, животе и бедрах, синяков было не особенно много, но факт этих синих отметин, служил подтверждением того, что барон действительно избивал свою собственную жену.

Даже не видя, не зная этого человека, я уже со страшной силой ненавижу этого монстра. Признаюсь, меня пугает скорая встреча с ним. Но, не смотря на это, терпеть новые издевательства, сносить побои от своего ненаглядного мужа, я не намерена. Я должна буду показать ему, что больше его не боюсь. Хотя бы ради Софии. Иначе, повторю судьбу баронессы и моя новая жизнь так же печально закончится.

Единственное, что радует меня - это налитая, высокая грудь и длинные, густые волосы, насыщенного цвета каштанов.

Жалко лица своего разглядеть не представлялось возможным. В комнате не было ни единого зеркала. Внезапно, я вспоминаю, что повитуха упоминала про какое-то зеркало.

- Агнесска? - зову её.

- Да, госпожа? - повитуха отвлекается от работы и выпрямляется.

- Ты говорила про зеркало. Можешь дать мне его?