- Вы не одна, госпожа! - вскрикивает Жакотт, - У вас родилась ЗДОРОВАЯ дочь!

Отмечаю, как служанка выделяет интонацией слово "здоровая". Поражаюсь, неужели у них принято отказываться от больных детей. Или ещё страшнее... Обдумывать эту ситуацию некогда. Хватаюсь за её слова, как за спасительную соломинку.

- Ты права, Жакотт. У меня прекрасная дочь. Мне нужно позаботиться о ней. Нельзя так сильно погрязать в собственном горе. Барона уже не вернуть. - скорбно качаю головой, затем перемещаю взгляд на малышку. - А Софии требуется внимание. Я должна жить ради Софии!

Украдкой поглядываю на служанку. А когда убеждаюсь, что Жакотт верит в ту чушь, что я несу, продолжаю:

- Ох, Жакотт! Мне так плохо! - закрываю лицо руками. - Я даже не могу попрощаться с супругом. Я ведь ещё так слаба... - убираю ладони с лица и вскидываю глаза на служанку. - Жакотт, как ты думаешь, мой наряд соответсвует трауру? - мне не нужен её ответ, поэтому не замолкаю, чтобы дать ей ответить, и продолжаю стенать. - Нужно непременно соблюсти все приличия. Напомни, сколько времени я должна носить траур? - замолкаю и с нетерпением жду ответ. Надеюсь, что у меня будет достаточно времени, чтобы воплотить свои планы в реальность.

- Ровно до следующей осени, госпожа. - тихо отвечает Жакотт.

Едва сдерживаюсь, чтобы не захлопать в ладоши от радости. У меня будет целый год! Двенадцать месяцев я могу делать то, что считаю нужным. Только подумать... целый год!

- Благодарю тебя, Жакотт. - великодушно киваю.

Меня уже начинает трясти от этого фарса... или не от фарса? Чувствую, как желудок сводит от голода.

- Жакотт?

- Да, госпожа? - девушка делает шаг вперёд.

- Не могла бы ты принести мне поесть? - но в страхе, что мне придётся вновь хлебать ту гадкую жижу, поспешно добавляю, - Только не того бульона, которым повариха кормила меня вчера. Пусть приготовит что-то более сытное. Я всё таки кормящая мать. Мне нужно хорошо питаться.

- Я поняла вас, леди Катарина. - служанка кивает и пятится к двери, но я останавливаю её.

- Жакотт?

- Госпожа ещё что-то желает?

- Да, Жакотт. Забери с собою вот это. - указываю на гору мокрых пелёнок. - Их нужно хорошо постирать, просушить и отутюжить. А пока их стирают, позаботься о том, чтобы в моей комнате было достаточно чистых пелёнок. И ещё... - решаю, что пора прекращать жить по установленным правилам, нужно вводить свои. - В комнате очень сыро и холодно. А это опасно для Софочки. Я хочу, чтобы огонь в этом камине, горел до тех пор, пока в комнате не станет тепло.

К моему удивлению, Жакотт даже не пытается возражать. Ещё вчера она говорила об экономии, а сейчас совсем соглашается! Получается, умер не только барон. Вместе с ним сгинули в небытие все его указания. А раз так... Что там говорила женщина? Пора готовиться к переменам? Ну-ну... У меня впереди целый год! За это время я устрою вам такие перемены! И не уверена, что многие из них вам понравятся.

- На этом пока всё. Иди, принеси мне еду!

- Как вам будет угодно, госпожа. - Жакотт опускает голову в лёгком поклоне.

Но стоит ей распахнуть дверь и я слышу, как внизу кричит какая-то женщина.

- Жакотт? - вновь останавливаю служанку. - Кто это так кричит?

- В замок прибыла кормилица, госпожа. Ей сообщили, что вы больше не нуждаетесь в ней, но она отказывается уходить. Говорит, что ей некуда идти, а барон обещал ей пристанище.

Во мне возникает желание - попросить Жакотт как можно плотнее закрыть дверь, чтобы не слышать женские вопли, но, неожиданно, я понимаю, что кормилица мне ещё пригодится. Вернее не мне, а Софии. Раз уж я собираюсь навести в замке "порядки", мне нужен тот человек, который сможет присмотреть за Софией. Иначе я и шага из комнаты не ступлю...