Маркус, тяжело дыша, подполз к Анне. Подняв руку над ее телом, он сконцентрировался и выдохнул. Все-таки сила в ней его, а значит, ритуал, который прошел в день его возвращения в Высокий замок, сыграл свою опасную роль.

– Нужно возвращаться. Пока не поздно, – сквозь зубы проговорил Маркус и огляделся, но никого, кроме себя, Анны, незнакомки и Найта не увидел. – А где остальные?

Аллан зло сплюнул на землю, поднявшись на обе ноги.

– Сбежали. Видимо, все-таки пришли в сознание, когда нас не было.

Маркус промолчал. Те марги могли стать важным источником информации, но у них была хотя бы одна из них.

– Забирай ее, а я Аннабель. Нужно уходить.

Он понимал, что оставаться в Эделине сейчас опасно. Силы покидали его. Рядом две девушки без сознания, и каждая из них несла в себе опасность. Лишь Аллан еще мог сражаться, но разве один маг сможет противостоять маргам, если те вернутся, да еще с подкреплением?

– Да, уходим, – скрежеща зубами, согласился Найт и приблизился к незнакомке. – Она же марг! – бросил через плечо, посматривая на девушку, лицо которой было бледно, а на одежде и волосах собралась сажа.

– Только не здесь, – тяжело дыша, вымолвил Маркус и наконец-то смог подняться.

Аннабель вновь была в его руках, и, прижав девушку к груди, Маркус мог чувствовать, как теплое дыхание касалось его шеи или как медленно, но все же стучало ее сердце. Или как магия утихала, но не возвращалась к своему хозяину, затаившись в хрупком теле новой хозяйки.

Северин медленно открывала глаза. Ее голова раскалывалась от боли, легкие все еще сжимались в спазме, стоило вдохнуть чуть глубже, чем прежде. В носу не проходил запах дыма, а на губах – привкус пепла. Она чудом не погибла, а ведь была практически на грани. Кто бы знал, что леди Кроули окажется совершенно не пустышкой, как уверяла Мир-Дэй. Если бы они только знали…

– Очнулась?

Рин вздрогнула и часто заморгала, пытаясь сфокусировать зрение на говорящем.

То, что произошло позже начавшегося внезапно пожара, запомнилось не так отчетливо, как момент, когда она вошла в комнату, где держали заложницу, и воочию увидела черное пламя, объявшее их в считаные секунды. А потом последовал удар, выбивший из легких Рин весь воздух.

– Ну же, просыпайся, – проворчал голос, и Северин вновь заморгала, поняв, что ей все еще с трудом удавалось держать голову вертикально и открыть глаза, чтобы разглядеть говорящего. Но когда зрение привыкло к царящему вокруг полумраку и глаза более не слезились, Рин едва не ахнула, разглядев в говорящем Ночного Кошмара.

– Ты! – рыкнула она осипшим от волнения голосом.

В ответ послышалось тихое хмыканье, а после Ночной кошмар встал со стула, на котором сидел до того момента, как Рин проснулась, и приблизился к ней. И шаг его был бесшумен, зато тень, словно появившаяся из ниоткуда в полутемном помещении, струилась змеей под его ногами.

– Да, это я. А вот кто ты? – проговорил он, остановившись от Рин в трех шагах.

Она оскалилась, жалея, что оказалась связана. Вот если бы ее руки были свободны. Несколько рун, и Кошмар был бы повержен. Сколько раз она представляла, как сражается с ним, не щадя своих сил? Миллион раз, не меньше. И каждый бой заканчивался ее победой. Она мечтала о том дне, когда Кошмар падет от ее рук, и Хозяйка Драконьей пустоши будет отомщена, как и весь их род. Но сейчас Рин была связана и обезоружена. Они попали в ловушку. Мир-Дэй должна была послушать ее и уводить заложников сразу в Рольтан, а не задерживаться в Эделинне, чтобы устроить собственный допрос без посторонних. Рин злилась, наблюдая, как вокруг расхаживал одетый во всё черное лорд-маг, сложив руки за спиной.