Она уже несколько раз упоминала слуг и королевский не то дворец, не то двор, так что я запуталась. Никогда не считала себя глупой, но теперь чувствую, что что-то не то. И как, спрашивается, понять, о чем говорят, если она тараторит как из пулемета?

– Чего? А, ну, да, – ответила Вета уверенно. – Там все есть, в самом лучшем виде! Но мы туда сразу не пойдем, сперва обустроимся в Саду. А то, как знать, может, нам самые лакомые кусочки там встретятся? Эх, вернусь домой настоящей леди, – мечтательно вздохнула девушка.

Я энергично кивнула, потому что так и не поняла, что она пыталась мне рассказать. Какая-та средневековая ерунда! Нужно дойти, узнать, есть ли у них интернет – во что я уже не верю – или хотя бы телефон. Согласна даже на древний дисковый стационарный аппарат, если он будет работать и сможет связать меня с папой.

Маме звонить я уже не рискну.

Чем дальше мы шли по дороге, тем удивительнее казалось, что вокруг было чисто. Я как-то уже привыкла к разбросанным вокруг фантикам и бутылкам, а тут только лепешки коровьи, мины замедленного действия. Странно. Хотя самое необычное было другое. Я нигде не видела линий электропередач. Вот вообще. Они же всегда сопровождали дороги, тянусь от села к селу, а тут… нет. Как бы не оказалось, что меня отвезли в какую-нибудь общину, где царят антитехногены. Нет уж, я люблю технический прогресс, куда я без любимого интернета? Пропаду!

– Эй, девы, куда путь держим?

Я сглотнула и попятилась. Прямо рядом с нами остановилась телега – самая натуральная! – запряженная лошадью – самой настоящей! Живой, пофыркивающей, недовольной тем, что ее заставляют то бежать куда-то, то резко тормозить. Животинка скосила на меня большой черный глаз, моргнула и отвернулась, будто я не представляла никакого интереса. И я облегченно выдохнула, но Вета уже подошла к телеге, мимоходом погладив лошадь по морде.

– А в Сад, мил человек, путь ведет. Подвезешь, коли не трудно?

Мужичок в тонкой, когда-то белой рубахе приветливо кивнул.

– А и я туда! Везу лозу для корзин, там, говорят, заканчивается, а урожай в этом году на славу уродился. Иридана милость свою детям шлет, утешает в горе, – он махнул рукой, будто с облаком, как раз по небу пролетавшим, общался. – Работы много, и вам, девы, возьмут. Сам виц-лорд управляющий, говорят, на работы пошел смотреть. Все на окраинных лугах суетятся, спешат, а Сад-то в глуши стоит неубранный, не успевают. Руки там ваши белые лишними не будут.

Его слова доходили до меня с трудом. Зачем так витиевато изъясняться? Хорошо, что Вета его понимала, была б я одна, точно сбежала бы, только пятки сверкали.

– Вот и хорошо! Слава, залезай, – мужичок подвинулся.

Меня он рассматривал очень внимательно, и я, если честно, не понимала, что ему так не нравится. Ну, да, джинсы свое уже отжили, не синие, а какие-то желтоватые, ботинки тоже непередаваемого оттенка, куртка, словно я бороздила просторы вселенной. В общем, не королева, но меня оно и не заботит. Зато почему-то удивляет встречающихся на пути.

– Имя какое необычное, – заметил наш таксист. – Хорошо назвали родители, далеко пойдешь, – заявил глубокомысленно. – Ну, пошла!

И мы покатили.

Конечно, он не мог знать, что мама хотела мальчика, выбрала ему имя, а родилась я, и на семейном совете порешили, что нет смысла выдумывать что-то новое. Так и появилась на свет Ярослава Сказочкина, дочь отставного вояки и школьного завуча.

– А что нового слышно? – Вета все не успокаивалась. – Я ж из самого Сангара, далехонько он, новости долго до нас доходят.