Медные кастрюли и формы для выпечки золотым блеском украсили каменную стену. И видно, что камень не бутафория как в кафе, а самый что ни на есть натуральный круглый булыжник.

Деревянный стол без скатерти кажется обнаженным. Несколько кованых подсвечников сгрудились посередине. Тарелки сверкают румянцем узора, выглядывая из-за ограждения полок. Пузатые кружки, круглые бокалы и графины выстроились в ряд.

- Пропало! Все пропало! Хозяйка! Это конец! - распахнулась дверца в стене, которую я не заметила.

Чупокабр выглянул, крепко стоя на задних лапах, передними он во что-то вцепился. Может быть, это кошка была? Ой!

- Что пропало?

- Все! Это конец! Мой зайчик весил два пуда! И посмотри, что с ним стало! - потряс он зеленой пушистой шкуркой.

- Давай похороним. Тут есть лопата?

- Кого? - отступил на шаг зверь.

- Того, кого ты держишь в руках. Ты его любил?

- Невероятно! Это был вяленый окорок. Лучший! И теперь его осталось только сварить. Сколько трудов напрасно. И хоронить я его не позволю! – чупокабр прижал к сердцу или, скорее, к желудку находку.

- Он такой зеленый от плесени?

- Это благородное покрытие! НЕ отдам!

- Имей совесть! Ты же отравишься! Сколько ты всего сегодня уже сожрал!

- Это было вчера! - попятился зверь к окну все так же на задних лапах, - Мое сокровище! Моя скромная радость!

- Дай сюда эту дрянь! Ты уже слопал скворчащего жиром куренка, а до этого консервную банку!

- И что? Они нашли друг друга в моем желудке. Им там теперь хорошо! Вместе! Получились почти что консервы! Но это было так давно, что уже превратилось в неправду!

- Ты вообще сытым бываешь?

- Я начисто лишен такого порока! - чупокабр упёрся спиной в стенную кладку.

- Отдай! – я протянула руку. Чупокабр мощным прыжком сиганул в окно.

- Тебе жалко, что ли? - побежал зверь через тернии в сторону соседского особняка.

- Жалко! - выкрикнула я и полезла следом за ним, - Тебя жалко! Стой! - вывалилась я в маргаритки, безмятежно растущие под окном кухни. И с грацией раненой калечной лани поскакала через кусты.

- Спасите! Грабят! Последнее отбирают! Я умираю! Не кормююют... - влетел недокот на полном скаку под калитку соседского участка.

Дернула изо всех сил за ручку двери. Заперто. Вправо и влево раскинулась высокая изгородь.

И что мне делать? Форсировать через верх? Подползать снизу? Пытаться докричаться до тех, кто живёт в соседском белом домике под красной черепицей? Что если не успею? Сожрет и отравится же мой чупокабр несчастный! Попыталась упереться ногой в зеленую ветку, торчащую из изгороди. Даже подтянулась немного. Вопрос о взятии штурмом решился сам собой.

- Ни совести, ни стыда! Объявилась! Не стыдно? - появилась в проёме калитки ... Свекровь? Так вообще бывает? Это законно? Брр. Я, похоже, рехнулась. И когда только успела Галина Николаевна нарядиться в чепец и платье средневековой матроны? Вместо ридикюля корзина накинута на запястье. В другой руке женщина держит плесневелый трофей Несчастья. Отобрала, можно расслабиться и никуда не спешить этим утром.

Ой! Как глаза у нее блестят, и щеки горят нездоровым румянцем.

- Ой!

- Насилу отобрала! Ну и сволочь же ты! Голодом морить бедную животину, - чупокабр показал мне длинный язык, высунувшись из-за ее юбки, - Бессовестная! Думаешь, если зверушка словами сказать ничего не может, так и ее мучить его можно! Был бы жив Карл, руки бы тебе оторвал.

- Добрый день. Как ваше здоровье?

- Так плохо выгляжу, что ты решила спросить?

- Ну что вы, Галина Николаевна.

- Как? Меня зовут Лора. Для тебя, непутёвая, тетушка Лора, - женщина повернула голову в профиль, и наваждение исчезло. Фуууух! Тот же рост, те же округлости, очень похожие ямочки на щеках, но нос другой, да и на подбородок округлый. Уф.