В дверь постучали. Я не ответила, но та все равно приотворилась.

– Госпожа Мелевин, простите, – донесся робкий голос управляющего. – Я услышал, что вы проснулись, и осмелился вас потревожить. Здесь дело, которое требует вашего вмешательства.

Я вздохнула, облизнула пересохшие губы, потерла веки и села в кровати.

– Что случилось, Кидат?

Немолодой приземистый мужчина скользнул в комнату. Как и все сенавийцы, он был смугл и когда-то черноволос – сейчас от буйных смоляных кудрей осталась пара седых пучков на круглой голове. Кидат служил еще моим родителям и за долгие годы зарекомендовал себя как отличный хозяйственник и верный, разумный слуга, который не станет беспокоить господ без причины.

Он откинул москитную сетку из воздушного льна, чтобы она не мешала мне встать с постели, и сам поднес мягкие домашние туфли, хотя этим могли бы заняться и слуги попроще рангом. Кидат всегда старался загрузить себя любой, даже самой мелкой работой, если находился в замешательстве.

– Около часа назад пришли посланники его высочества Элая вей-Амрана. Они привели темного эльфа на цепи. Сообщили, что это ваш новый раб и вы его… выиграли?

Последнее слово Кидат произнес с неуверенной интонацией, с опаской глядя на меня.

«Самой не верится», – хотела бы сказать я, но, конечно же, промолчала. Главе рода не подобает признаваться в том, что он растерян. Так меня учил отец.

– Да, выиграла в ладжин, – кивнула я. – Принц и лорд Мирале пытались торговать мной, как племенной коровой. Я хотела напомнить им, что не всеми аристократами можно вертеть, как вздумается.

– Вы совершенно правы, госпожа, – согласился Кидат, поклонившись. – Нельзя давать себя в обиду, особенно человеку с вашим высоким статусом.

– А еще, – неохотно добавила я, – кажется, мы все трое немного перебрали вина перед этой игрой.

Управляющий слегка улыбнулся. Это была ложь, но она многое объяснит простым людям вроде Кидата. Например, мое отвратительное состояние, действительно похожее на похмелье, и некоторые решения, которые со стороны могут показаться странными.

– Распоряжусь, чтобы вам принесли подходящий для этого случае завтрак и побольше холодного шербета. Он вас освежит. Но… госпожа, что делать с этим… рабом? Посланники принца бросили его у крыльца и ушли. Я впустил его, он с тех пор так и сидит у входной двери, как пес, и не шевелится. И молчит. Может, он не говорит по-нашенски?

– Я разберусь. Приведи его в зал, пусть ждет там.

К счастью, Кидат после этого скрылся, и я с облегчением рухнула обратно в кровать, разглядывая расписанный фресками потолок. Голова ныла так, что перед глазами всё плыло – не рассмотреть ни одно изображение, хотя я и знала их наизусть во всех деталях.

Очень «подходящее» состояние для того, чтобы вести беседы с падшим генералом. Почему-то мне казалось, что Элай не захочет расстаться с игрушкой, будет тянуть до последнего и у меня будет возможность подготовиться к встрече с живой легендой.

Я снова потерла веки. Под ними вспыхнули звезды.

Ладно, Мелевин. Пора брать себя в руки. Ты сбежала из обители магов, не окончив обучение, и скрыла это ото всех. Заняла место главы рода, хотя всю твою семью вырезали, и уже не первый год ведешь тайную игру с сенавийской аристократией, пытаясь выяснить, кто виновен в смерти почти всех твоих родных. Ввязываясь в это, ты знала, что легко не будет, и все же сделала это. Неужели разговор с рабом – такая сложная задача? Ты справишься.

И, стиснув зубы, я рывком встала с кровати.

Сенавийские аристократы обычно ели в зале приемов – главном зале поместья или особняка, одновременно выслушивая просителей и решая разнообразные дела. Считалось, что это показывает, насколько сильно аристократ занят работой. Как по мне, это было простым неуважением к зависящим от тебя людям, которые ждут твоего слова, пока ты жуешь.