Не били в ладоши и граф с капитаном. Один сидел с очень кислым выражением лица и ковырял рыбу вилкой. А второй вид имел мрачнее тучи и явно еле сдерживался, чтобы не сказать ксендзу Дину пару ласковых.

— Звучит невероятно увлекательно, — изобразив заинтересованность, сообщила я преподобному, — уже не терпится принять участие в Перекрестье. А что мне нужно будет для этого подготовить?

— Первым делом в таверне нужно сделать ремонт. Вон в том углу мы устроим алтарь, — ксендз кивнул в сторону самого дальнего и тёмного — в нем как раз та самая печать и была нарисована красной, похожей на кровь, краской. — Затем нужно будет приготовить комнаты для страждущих. Чем больше, тем лучше. Надеюсь, капитан и граф нас к Перекрестью покинут…

— Очень зря, ксендз, — процедил Юк — лично я остаюсь.

— И я! — тут же очнулся от меланхолии дас Ригано.

— Ну это мы ещё посмотрим, — недобро пообещал им священник и оглядел таверну хищным взглядом.

— Ника, ты доела? Пойдём, познакомлю тебя с коком, — сказал на это капитан и, поднявшись, отодвинул мой стул.

Ни для кого не осталось секретом, что на самом деле это обозначало «давай выйдем — есть разговор».

И, конечно, до кухни мы не дошли. Юк аккуратно взял меня под локоток и свернул к каморке за баром.

— Ника, мои матросы вычистили помещение, — сказал он, толкнув дверь, — можно ли бесу занять его, раз он будет здесь работать полтора месяца?

И, легонечко подтолкнув меня в спину, Юк закрыл за нами дверь.

Каморка действительно преобразилась. Она сияла чистотой и благоухала свежестью.

— Да, Юк, я буду рада предоставить Ахарашу это жилье. Но ведь ты не за этим меня сюда привёл, правда?

— Правда, — не стал отпираться капитан. — Я помню про твой дар, но не могу понять, почему ты согласилась на предложение ксендза? Неужели не почувствовала, что он хитрит?

— Конечно, почувствовала. Но ведь и ты хитришь, Юк. Тебе зачем-то надо отправить меня в столицу к Владыке. Но откровенно о своих намерениях ты не говоришь. Так что…

— Ты права. И я обязательно расскажу тебе зачем, только найду достойную награду за твою услугу — и расскажу. Я не могу тебя о чем-то просить, не имея в руках достаточной мотивации.

Я усмехнулась и взялась за ручку двери.

— Дорогой мой, мне кажется, это уже будет не просьба, а сделка. Ну или шантаж — смотря какой козырь ты найдёшь.

— А что, если я пообещаю тебе узнать о судьбе твоего отца и разыскать его, если он жив?

Я пожала плечами:

— Я его знать не знаю. Подумай ещё.

Толкнула дверь и вышла. Сказать-то я это сказала, а всё-таки зернышко капитан мне в душу посеял. Я глубоко задумалась о том, хочу ли узнать что-то об отце. Хочу ли его увидеть? И душа мне подсказывала, что скорее хочу, чем нет. Более того, боюсь, что если продам таверну и вернусь на Землю, так и не узнав о своём втором родителе, потом всю жизнь себя винить буду.

Ладно, время еще есть. Подумаю, как раздобыть информацию без чьей-либо помощи. Буду как Ахараш, который, вон, без ножа, голыми руками и магией, рыбину разделывает — в кухне я как раз застала момент, когда он нарезал рыбное филе кубиками при помощи красного луча, бьющего прямо из указательного пальца. Даже застыла в восхищении.

— Ахараш, хозяйка разрешила тебе жить в комнате, — раздался за спиной голос Юка. — Полтора ближайших месяца — она твой капитан, так что все пожелания, списки продуктов и претензии предъявляй ей. А я тут только гость.

Обиделся, что ли? Или правила игры принял? В любом случае меня такое положение вещей устраивало.

Я шагнула к бесу с дружелюбной улыбкой.