За столом воцарилось удивлённое молчание.

12. Глава 12

Первым отмер ксендз.

— Я очень рад, дочь моя, что ты такая благоразумная, — мурлыкнул он.

Натурально мурлыкнул. Своими манерами этот священник вызывал у меня когнитивный диссонанс. У нас на Земле я не встречала столь неоднозначных религиозных деятелей. Хотя, возможно, тут такое в порядке вещей. Надо будет в местный храм сходить — для сравнения.

— Ника, это же целых полтора месяца в бухте Роза Миров! — сделав большие глаза, попытался меня застращать женишок-самозванец.

А Юк ничего не сказал, просто встал и пересел, уступая мне место. Я грациозно умостилась на его стул и демонстративно оглядела рюмки.

— По какому поводу банкет? — уточнила, взглянув на большие настенные часы, показывающие два часа дня.

— Просто обед, — сообщил капитан.

И, как подтверждение его словам, из кухни вышел огроменный детина с огроменным круглым подносом. Человеком он явно не был, но совершенно точно был коком — об этом говорили белые фартук и колпак, украшавший его лысую голову. А вот расу его я определить так и не смогла. Я подобных существ не видела. Он на инопланетянина был больше похож, чем на сказочное существо.

— Спасибо, Ахараш, — поблагодарил Юк, когда кок ловко раскидал по столу тарелки.

— Приятного, — прорычал тот в ответ и развернулся, чтобы удалиться.

Тогда-то я и приметила его кокетливый лысый хвост, торчавший из брюк. Боже, да кто это? Демон? Так-то у Юка совсем ничего с ним общего нет.

— Ахараш — бес, — пояснил капитан, заметив мой ошарашенный вид. — И он прекрасно готовит.

Я глянула на тарелки и кивнула. Дымящаяся уха действительно восхитительно пахла, а румяная корочка на рыбных стейках выглядела аппетитной.

— Это радует, — пробормотала я и, взяв ложку, обратилась к ксендзу: — Я не знаю, принято ли у вас беседовать за обедом, но если вдруг принято, я бы хотела узнать подробнее об этом Перекрестье. Чем так важен этот праздник? Что я вообще должна о нем знать?

Разговаривать за обедом оказалось принято. Поэтому следующие минут сорок прошли для меня с пользой.

— Перекрестье — главный народный праздник Владычества, — сообщил преподобный торжественным тоном. — Его ждут сильнее, чем смену года, потому что в день Перекрестья случаются такие вещи, которые ни в один другой день невозможны. А все потому, что все миры выстраиваются так, что между собой пересекаются, грани между ними истончаются и магии смешиваются, даруя возможность совершать недоступные в другое время ритуалы.

— Ничего себе! — восхитилась я, хотя не совсем понимала всеобщую радость. — А разве же это не опасно? Вдруг кто-то такого наделает, что приведёт ваш мир к Армагеддону?

Ксендз понимающе кивнул, видимо, слово ему было знакомо. Что, впрочем, неудивительно — отсюда же есть портал на Землю.

— Вот поэтому Перекрестье празднуется под неусыпным контролем церкви и государства. Мы устраиваем центры празднования Перекрестья во всех городах и селах Владычества, чтобы не допустить непоправимого. Народ приходит к нам и получает немного разрешённых чудес. Так что готовься, Ника, твоя таверна вскоре озолотится, и ты сможешь потом её продать по очень хорошей цене.

— И вас не смущает печать преступника? — уточнила скептически.

— Нисколько, дочь моя! — заверил преподобный. — Этим церковь покажет, что милостива ко всем. Тем более к таким ни в чем неповинным симпатичным девушкам, которые вынуждены страдать за других.

Чудесные! Просто очень воодушевляющие вещи говорил ксендз Дин! И улыбался так очаровательно… Я бы в ладоши захлопала, если бы не одно но: мой дар вопил, что таверна моя им выбрана не просто так. И что преподобному она нужна исключительно из-за печати. Именно она его заинтересовала, а не я.