– Чую я, у Лешеньки появился соперник, – промурлыкала себе под нос Марья Алексеевна.

– Надо бы разузнать, что за тип и зачем он явился на поминки, если не местный, – отозвалась я.

– Я тебе скажу. О самом Сереже ничего плохого не слышала, хотя, может, из Готтенбурга не долетело. Дед его дворянство выслужил доблестью, а потом достаток рода приумножал как мог. Но правду говорят, что на детях выдающихся людей природа отдыхает, – Семен все богатство пропил да проиграл и умер не по-божески: удар хватил, когда в последний раз отыграться не смог. Так что жена его и дочь теперь из милости у дальних родичей в усадьбе живут, а сын коллежским секретарем служит.

Я снова пригляделась к молодому человеку, отмечая то, чего не заметила раньше. Жилет под сюртуком хорошего сукна был лишен даже намека на вышивку, украшавшую жилеты других дворян. Ни часовой цепочки, ни перстней. Едва заметная потертость на белоснежных манжетах. Особая тщательность человека, который следит за каждой деталью туалета не из-за модничанья, а потому, что малейшая небрежность превратит честную бедность в потасканность.

– Мало мне охотника за титулом, охотник за приданым явился, – пробурчала я.

Тут же мысленно одернула себя: я ничего не знаю об этом человеке, и нечего уподобляться всяким там, готовым осудить заочно.

– Глаша, Сергей Семенович хотел бы побеседовать с тобой о делах, – сказала Варенька. Обернулась к нему. – Я тронута вашими словами, хоть они и чересчур лестны для меня. Однако я должна откланяться. Надеюсь, сегодняшний день не станет в нашем знакомстве и мы сможем еще не раз обменяться мнениями о литературе и искусстве.

Она оперлась на подставленную руку кузена и грациозно похромала прочь. Я успела заметить, что на лице Стрельцова недовольство борется с весельем – наверняка он, как и я, насквозь видел все эти маневры. А вот молодой Нелидов проводил девушку восхищенным взглядом, кажется, даже на миг забыв, что хотел поговорить о делах.

Мне показалось, что в окне мелькнуло бородатое лицо Кошкина, но прежде, чем я успела в этом убедиться, лицо исчезло. Марья Алексеевна тронула меня за локоть.

– Пойду намекну, что кое-кому пора и честь знать. – Она улыбнулась Нелидову. – А вы с Глашей можете устроиться вот на этой скамейке и спокойно поговорить. Благо наконец-то распогодилось.

Сев на скамейку в добром метре от меня, Сергей нервно огладил папку, которую до сих пор держал под мышкой.

– Благодарю вас за уделенное время, Глафира Андреевна, – начал он. – Наверняка у вас много забот, поэтому позволю себе говорить прямо. Осмелюсь предположить, что после недавних печальных событий ваше имение требует особого внимания.

Он замолчал, явно ожидая моей реакции.

– Продолжайте, – сухо сказала я. Мало мне Кошкина, еще один помощничек просится на мою голову!

– У меня есть некоторый опыт управления делами, хоть и не столь обширный, как хотелось бы. Как вы уже поняли, я живу в Ильин-граде, но вторую неделю гощу у Татьяны Павловны, неподалеку. Мне известно, что сейчас у вас нет управляющего, и потому я позволю себе предложить вам свои услуги.

Я снова окинула его взглядом, припоминая слова Марьи Алексеевны о жаловании столичных чиновников и стоимости столичной же жизни. Как же мне понять, хочет ли парень оставаться честным, поэтому ищет другое место или, наоборот, рассчитывает поживиться, пользуясь неопытностью и плохой репутацией возможной хозяйки? Второй Савелий мне тут не нужен.

– Я не стану скрывать: мое финансовое положение достаточно затруднительно – впрочем, вы наверняка об этом слышали, – продолжал он. – Это место – если вы согласитесь – станет для меня спасением. Однако считаю, что и я могу быть полезен вам. Я готов работать за скромное жалование. При этом, уверен, смогу взять на себя значительную часть забот по управлению имением, что освободит вам время для других важных дел.