- Софи, вы не ответили, - Ирвин встал, выпрямил спину. Если я промедлю еще секунду, он рассмеется и обзовет меня врушей.

- Отвечу, если вам это интересно. В университете предметом моего изучения был аглицкий диалект островного малочисленного народа и говор немчинских племен Европского каганата…

Какой бред я несу!!!

- А так же древний язык… Не буду досаждать вам подробностями моего интереса к языку предков.

- Да уж извольте, досаждайте, - голос мужчины зазвучал жестче. – А еще лучше продемонстрируйте свои навыки. Как знать, а вдруг удивите.

Моя спина, от страха, заледенела, но лицо осталось непроницаемым. Ирвин подошел к секретеру у стены, взял лист бумаги, карандаш.

- Присаживайтесь, здесь удобней, - широким жестом пригласил он за стол. Я встала с кровати, слегка качнулась – ноги дрожали, как у марафонца на финише. Голова слегка кружилась.

- Ирвин, пусть Софи позавтракает, - подал голос молодой человек.

- Пара минут ничего не изменит.

Спаси меня, моя голова! Не подведи! Я присела на стул, прикрыла глаза, призывая память. И она услужливо подсказала текст одного из заклинаний. Я уверенно вывела на бумаге первое предложение. Несуразное, но, как ни странно, понятное для меня. Его смысл легко укладывался в голове.

- Вот, - я протянула ему лист. – Думаю, для примера вам достаточно.

Ирвин бросил взгляд на строку, отчего-то замер. И вдруг тряхнул головой.

- Софи, вы или великая мошенница, или… Нет, скорее первое. Откуда вам известна эта строка?

- Что значит мошенница?! – Я встала из-за стола и холодно, даже с ноткой презрения посмотрела на хама. – Обоснуйте ваше оскорбление.

- С удовольствием принесу извинения, если сейчас услышу точную расшифровку этого древнего языка. Строка – то немногое, что нам известно и что удалось перевести. Софи, вы с малого светила свалились? Откуда вам известен текст, который относят к письменности Шлиц-Харда?

Я сглотнула, опять этот Шлиц-Хард, я тут же вспомнила телефонный разговор с незнакомцем, и вновь присела на стул. Молодец, Софи, теперь главное, гнуть свое.

- В этой строке говорится: «Небесные сферы поют голосами любви, из чистых источников льется призыв судьбы…». Это не совсем заклинание. Правильно сказать – умиротворяющий стих, медитация перед совершением какого-то определенного ритуала, - я посмотрела на Ирвина… И невольно замолчала, увидев горящий взгляд, полный изумления.

Ну вот, кажется, я произвела впечатление. Как говорят наши спортивные комментаторы – «Это была ее минута славы»… Только бы не облом.

6. Глава шестая

Я не успела отвести взгляда от ошарашенных глаз несносного джентльмена, как вдруг раздался стук. И за ним голос.

- Ирвин, ты здесь?

Мужчина опасливо посмотрел на дверь. У-у-у, да мы явно кого-то боимся. А дальше, он неожиданно схватил меня под локоть и молча, состроив свирепую мину, поволок к ширме, что стояла по другую сторону от кровати.

- Тихо, - прошипел он, точно сердитый котяра в темном чулане, и тут же громко сказал. – Я раздетый, тетя.

- Можно подумать, я твоей голой задницы не видела, ваша светлость, с рождения до трех лет купала, - голос прозвучал уже в комнате. Сквозь щель в ширме я увидела пожилую даму в белом чепце и длинном темном платье, без предупреждения вошедшую в комнату. Ну фрекен Бок, ё-моё, вариант иномирный, улучшенный.

- Нанси, - хозяин дома изволил рассердиться. – Я же просил, без стука и приглашения в мои покои не входить.

- Я постучалась, - задорно ответила тетя, хитро подмигнув молодому человеку у окна. – Арнольд, мальчик, пойдем обедать. А их светлость пусть дуется на весь мир.