Пришлось признаться, что я дала ему денег в долг.

Джон закрыл рукой лицо, на котором отразилось сразу много эмоций, и воскликнул:

— Маргарет! Все святые! Маргарет, никому никогда здесь этого не рассказывай!

Граф схватил меня за руки, вертикальная морщинка прорезала его переносицу:

— Кто ещё знает, что ты дала ему деньги?

— Мейстер Умло, — ответила я и поморщилась, потому что граф не рассчитал и сжал мои предплечья несколько сильнее. — Он оформлял расписки.

Граф, заметив, что я морщусь, извинился и убрал свои руки.

— Маргарет, это очень опасно. Особенно сейчас, когда Шотландия отказалась подчиняться Стефану.

Граф вздохнул, словно собираясь произнести что-то ужасное и никак не решаясь на это:

—Тебя могут обвинить в измене, если вдруг узнают, что ты обеспечила короля Шотландии деньгами.

— Но кто меня может обвинить в измене? Никто не знает про это, — испуганно спросила я, потому что измена в Англии каралась казнью. И неважно: был ты аристократом или простолюдином. От этого менялся только вид казни.

—Вот и пусть не знают. — сказал Джон Честер. — А мейстеру надо передать, чтобы уничтожил любые бумаги и упоминание о том, что ты ссудила лорду Стюарту деньги.

Дон вздохнул, пытаясь успокоиться, но, видимо, это было ещё не всё, что он хотел мне сообщить перед отъездом:

— На приёме ты спрашивала, почему архиепископ Кентерберийский так пристально смотрит на тебя и почему он не даёт согласие на наш отложенный брак.

— Да, — кивнула я, уже подозревая, что мне не понравится то, что я услышу.

И Джон рассказал: он уверен в том, что архиепископ Кентерберийский и есть тот человек, который знает о богатейшем серебряном руднике у меня на землях.

— Я больше чем уверен, что это он стоит за гибелью твоих родителей. И что он долгие годы пользовался этим рудником. А после того как ты там появилась, он потерял эту возможность и сейчас хочет это вернуть через брак своего брата, герцога Кентерберийского, с тобой.

Мне эта информация не понравилась. Архиепископ — это же почти как король. Значит, что я для него лишь муха. Захочет и прихлопнет.

— И что же теперь делать? — мне срочно захотелось вернуться в Кардиф.

А граф между тем продолжил меня пугать:

— Маргарет, я уверен, что, как только я уеду в Шотландию, тебя вызовут к архиепископу, и он начнёт вести с тобой разговоры, предлагая тебе разные варианты.

— Но что же делать? — снова спросила я. — Как же я могу ему противостоять?

— Единственная защита для тебя — это король. Тебе надо общаться с королём, с королевой, быть на виду. Придётся для этого часто бывать во дворце. Делай то, что ты задумала. Пусть о тебе узнают в столице. Ходи в гости, рассказывай о своих новинках. Пусть все хотят их заполучить.

И граф уехал. Крепко обнял меня на прощанье, поцеловал спокойно, без надрыва. Поцелуй-обещание: «Всё впереди, я вернусь».

И с момента его отъезда прошло почти два дня.

А на третий день, когда я спустилась к завтраку, то среди приглашений на различные приёмы, двух писем из Кардифа, записки от леди Лизбет, был конверт с изображением креста на сургуче.

14. Глава 9

Я пошла к графине Моро.

Я подумала, графиня уже в таком возрасте, что ей всё равно, что подумает о ней архиепископ и … жалко, конечно, что так сложилось у неё в жизни, но у неё не осталось никого, кем её можно было бы шантажировать.

Именно поэтому я не пошла к Лизбет.

— Эмма, мне нужен совет, — я не стала ходить вокруг да около, сразу обозначила, что пришла не просто так.

Глаза старой графини загорелись, мне показалось, что на морщинистых щеках даже появился лёгкий румянец.