Герасим натянул вожжи.

– Приехали, барыня.

Я спрыгнула на мостовую, устремилась к широкому крыльцу. По бокам от него стояли медные столбики с цепями, не то огораживая, не то подчеркивая важность места. Не давая себе опомниться, я взлетела по трем ступенькам, дернула на себя тяжелую темную дверь. Замешкалась в полумраке вестибюля: в какую сторону идти?

– Вам кого надобно, сударыня? – окликнул меня пожилой служитель в поношенном сюртуке, выглянув из-за конторки. – По какому делу?

– К графу Стрельцову. – Я постаралась, чтобы голос звучал уверенно. – По важному делу.

– Их сиятельство занят-с, – с явным удовольствием протянул служитель, оглядывая мое простое дорожное платье. – Извольте обождать.

Я прошла к длинной лавке у стены, на которой уже скучал какой-то проситель в потертом кафтане. Присела с краю, расправила юбки.

Вестибюль был небольшой, но с претензией: вдоль стен тянулись деревянные панели, на подоконниках пылились горшки с чахлой зеленью, а над конторкой красовался портрет императрицы. Несколько минут я разглядывала дородную даму с лентой через плечо. Служитель что-то сосредоточенно писал, то и дело макая перо в чернильницу. В глубине коридора мелькали какие-то тени, слышались приглушенные голоса.