- Ну что ты! – бросилась я к ней. – Не загуляла я, у Рахшары была.

Говорила не для Дарахи, нет. Для Сальяты с Ирахой, навостривших ушки. Обе косились на меня с неодобрением, ну и ладно. Главное – жива, а до одобрения местных мне и дела нет.

- Прости, дочка, - прижала меня к себе Дараха. – Не хотела тех слов говорить, так иначе не ушли бы.

- Тшш, - прижалась к женщине, чувствуя исходящее от нее тепло. – Все хорошо, я понимаю и не сержусь. Ну как я могу на тебя сердиться? – отстранилась, заглядывая в глаза. - Спасибо тебе за все!

Сальята с Ирахой вышли из кухни, зато вошел Оутор.

- Пришла! – шагнул ко мне. – Живая. Не увезли!

- У меня вот что есть, - достала позвякивающий мешочек, отдавая Оутору. – Эйтан отдал. Он… он узнал меня. Сказал скрываться, пока он сам за мной не придет.

- Эйр Артонир и к нам заходил. Тоже монет оставил, сказал беречь тебя пуще глаза. Сказал, что отвечаем за тебя своими жизнями. Что никто не должен знать, кто у нас в таверне живет.

- А я и так не знаю, - улыбнулась невольно. – Так и не вспомнила! – пожала плечами. – Эйтан меня Амари назвал, - поделилась с приютившими меня людьми.

- Амари. Амаргария, значит, - кивнул Оутор. – Имя для эйры, девочка. Для айшалис. Но то и так понятно было. Сразу понятно. Волосы крась, не забывай, девочка. Да имя свое пока прибереги, не стоит его всем открывать. Марго да Марго, так спокойнее будет.

- Ступай прямо сейчас наверх, Марго, - вмешалась Дараха. – Волосами займись, не откладывая. Ты не видишь, а сияют они, словно на солнце смотришь.

Женщина поправила мне платок на голове и коснулась губами лба.

- Монеты припрячь пока. Не нужны они нам, есть все. А тебе, глядишь, и пригодятся когда.

- Спасибо вам! – снова прошептала, обнимая сразу двоих. – Как хорошо, что ты меня нашел, Оутор!

- Как хорошо, что ты нашлась, дочка.

14. Глава 14

Дараха все чаще меня дочкой стала звать. Я не противилась, но матерью ее не ощущала и назвать не могла. За уход, за крышу над головой, за отношение доброе была благодарна, помогала чем могла. Дараха и Оутор мне нравились, как люди, каждый вечер благодарила Льяру Милостивую за то, что послала она Оутора мне на помощь.

Блюдо, что из костей и хвостов варила, в кладовой застыло. Сначала думала, что замерзло, но нет, именно застыло, стало словно… даже не знаю, как и назвать. Густая прозрачная масса с насыщенным мясным вкусом.

- Студеный какой! – первое, что сказала Дараха, попробовав. – Но вкусно! Очень вкусно! Неужто и правда из костей?

- Мясо тоже есть, сама видишь, но из отходов, что собаке отдали бы. Студень! Холодец!

Оба названия пришли в голову одновременно. То ли только что придумала, основываясь на возгласе Дарахи, то ли память подбросила. Оба названия показались уместными. Блюдо Дараха тотчас сама вынесла в зал. Вернулась скоро и довольная.

- Непривычно, конечно, но по нраву пришлось, - сообщила она. – Эх, и додельница же ты, Марго!

- А с бочкой что? – вспомнила про свою задумку. - С Оутором говорила?

- Не до того было пока. Вечером все обскажу с ним. Сама видишь, что творится.

- Еще людей нужно звать, Дараха, - высказалась как могла мягко. - В комнатах убираться, да и на кухню тоже. Ты – хозяйка, вот и будешь проверять как что сделано, да монеты с гостей брать. Оутор вон на Жахрея переложил многое, бери с него пример.

- Еще мужика Оутор хочет звать, - поделилась Дараха. – Жахрей – пацан совсем. Старательный, тут не отнять. Но слабоват. Мужик нужен за дровами ходить, да тяжелую работу выполнять. В лес-то по одному лучше не соваться, зверья развелось в этом году видимо-невидимо, мужики по одному опасаются далеко заходить.