Алька смотрела вокруг и хлопала глазами, на мгновение перестав чувствовать боль. Вокруг больше не было зимнего леса с узкой дорожкой лыжни, не было деревни вдали, не было телеграфных столбов, оставшихся от недавно почившего колхоза, не было ничего, что напоминало бы знакомый до последнего дерева лес возле дома.

- Ваше высочество, - обратилась одна тень к странному мужчине, стоявшему на том самом месте, где должен был быть громила, - вам повезло, чистокровная человечка.

- Что с ней? - Равнодушный холодный голос того, кого называли «ваше высочество» стегнул по животу плетью. Боль стала оглушающей, Алька упала на колени и завыла, держась за живот.

- Дите осталось за гранью, ваше высочество, - склонила голову вторая тень, - и только сейчас переходит грань. Мы можем помочь малышке вернуться...

- Малышке? - встрепенулся принц неведомой страны, - это девочка?

- Да, девочка. Но там она скоро умрет, а здесь мы можем ее спасти. У нас с Витто хватит сил.

- Что же вы тогда ждете? - раздраженно сказал принц. - Это же ребенок, Рарго. Дети не должны умирать.

Обе тени склонили головы и, подхватив воющую от боли Альку потащили ее к шатрам, стоящим невдалеке.

3. Глава 3

Портальный переход дело долгое и скучное. Сивка-бурка неспешно брела в тумане, Коза-дереза телепала рядом, бойко переставляя ноги и злобно косясь на меня. Кажется, сегодня она возненавидела меня всеми фибрами козьей души, и вечером я останусь без молока... Хотя оно и к лучшему. Куда бы мы ни вышли, вряд ли там будет ждать нас подойник и ледник, чтобы убрать лишнее молоко. Обычная норма моей козы почти в два раза выше простых деревенских коз. Хотя она у меня тоже беспородная. Я ее взяла еще козленочком, аккурат накануне прошлого переезда. Пять лет назад она ехала в такой же корзинке, как сейчас курочка-Ряба. А сейчас идет и думает, как бы мне отомстить за то, что увела ее с любимой лужайки.

Жучка дремала, изредка прядая ушами, как будто бы слышала где-то звуки. Но это был обман, в портальном переходе нет звуков. И даже если я сейчас заговорю, то меня не будет слышно. Тишина здесь мертвая.

Воорр спрыгнул с плеча и уселся на сундук. Освобожденное от веса плечо немного ныло. Ворон в последнее время жрал, как не в себя, толстея на глазах. Как он с таким весом летать умудряется — не понимаю.

Сколько мы ехали — неизвестно. Говорят, в белом портальном тумане без конца и края, можно провести пару лет и не заметить. Но я пока так надолго не пропадала.

Я сама уже начала клевать носом, роняя голову и просыпаясь от этого падения. Быстрее бы уже куда-нибудь приехать.

И хоть бы это были Человеческие города. Нет, Эльфийский лес, конечно, тоже мне нравится, но я только что оттуда, а значит меня может забросить только к людям, гномам, оркам и драконам. К последним мне совсем не хотелось.

У гномов почти весь мир покрыт горами. Они живут в пещерах внутри гор, и очень редко выходят на поверхность. Но с другой стороны, живность там непуганая, рыбы в водоемах столько, что руками ловить можно, а леса густые и непроходимые. Спрятаться довольно просто.

Вот в орочьих степях все наоборот. Равнина, ни холма, ни овражка. Ты там как на ладони, со всех сторон тебя хорошо видно. Но и тут есть свои плюсы, как ни странно. Горизонт просматривается далеко, и увидеть подлетающего дракона можно за несколько часов до того, как он долетит до места. И я успею сбежать гораздо быстрее, чем попадусь ему на глаза.

Но я так давно не жила среди людей. Поэтому и взмолилась Никому, чтобы меня выбросило к людям.