А потом надо было подготовиться к отъезду. Вся компания— Хэй, дракончик и Элис — ходили за мной хвостиком по магазинчикам, где я покупала необходимое для путешествия. Элис постоянно пыталась забрать у меня что-то из покупок, лепеча на тему того, что работодателю не стоит носить тяжести, Хэй безапелляционно отбирал и носил все в своих руках, а ребенок… А ребенок любопытничал и пытался проверить все пакеты, мешки и мелочи, до которых дотягивался, превращая уложенное в бедлам.

И вопросы, вопросы, вопросы! Не только от дракончика, к ним я уже и привыкла, но и от Хэя. Как, что, почему, почему так, а не эдак, почему то, а не это. А потом Хэй уговорил меня помочь с выбором зимней одежды и тканей (в принципе, я и не соглашалась). И это была настоящая катастрофа. Я сначала решила, что он издевается, но потом поняла, что он чем-то похож на дракончика — в его вопросах была лишь жажда знаний.

— Почему эта ткань, а не та, если эта плотнее? — спросил Хэй.

— Почему, мой человек, почему? — вторил ему дракончик.

 И приходилось рассказывать: эта ткань недостаточно эластичная, при резком движении и драке ее проще порвать, другая же ткань чуть потянется, но останется целой.

Потому что мы так задержались, вечером нам пришлось менять постоялый двор: двух комнат не оказалось. Лишь спустя час в гостинице на окраине мы нашли один двухместный номер для меня, Элис и дракончика и один одноместный для Хэя. Гостиница была отличная, но я слишком устала, чтобы оценить выход к озеру и прочие живописные виды. Закинув вещи в комнаты, я услышала совершенно неприличный звук, издаваемый желудком — про обед все благополучно забыли.

Когда мы сели в обеденном зале этой гостиницы, то я едва не заплакала от радости. Похоже, не только я — дракончик едва не пускал слюни, учуяв запах еды. Черт, надо было хотя бы взять что-то на перекус ему. Булочки и леденцы — не та вещь, которой можно утолить голод, а он все-таки ребенок.

— Выбирайте, что будете есть. Элис, бери нормальную еду, а не только булочки, — сказала я, раскрывая пергамент с перечисленными блюдами. Прямо меню как в моем мире. Но только в этом мире меню было не правилом, а исключением, что еще раз подчеркивало уровень гостиницы, куда мы заселились. И напоминало, что отдали за ночевку приличную сумму.

— А булочки разве ненормальная еда? — встрепенулся дракончик. — Булочки — отличная еда.

— Булочка — это десерт. Это стоит есть после основного блюда, например, мяса с картофелем. Или рыбы, или супа.

— Человек, что такое суп?

— Это жидкость, в которой плавают твердые продукты.

Дракончик скривился и сказал:

— Мой человек, не надо супа. Что угодно, но только не эту жидкость.

Я не сдержала вздоха: уж слишком легко представила, почему этот ребенок, который совсем не капризничал, мог ненавидеть суп.

— Мясо? Рыбу? Птицу? — поинтересовалась я, едва успев подставить под капнувшую изо рта дракона слюнку салфетку. Скатерть-то на столе новая, чистая, еще возмутятся, что заляпали.

— А оно вкусное? Я не знаю, человек, я хочу все, что вкусное! Очень хочу! Но я боюсь, что мне может что-то не понравиться. И что тогда делать? — растерялся дракончик. — Мой человек, ты же умная, расскажи!

— Мы можем заказать разные блюда и дать тебе попробовать, а ты выберешь то, что тебе больше понравится, — предложил Хэй, заслужив мой благодарный взгляд.

 Я тоже об этом подумала, но Хэй— не мой подчиненный, командовать, что ему есть и чем делиться, я не могла. А поступать так с Элис не позволяла совесть. Потому я думала заказать два разных блюда — для себя и для дракончика. И Элис тоже радостно поддержала дракончика.