- О боже! - прошептала, оглядывая тощую фигурку под тонким шерстяным пледом. В заплатах.

Это же сколько я пролежала в беспамятстве, что настолько отощала? Где мои законные восемьдесят килограмм?!

- Одни кости! - неверяще, прошептала я, с трудом приняв сидячее положение, откинула покрывало и уставилась на своё исхудавшее в край тело.

И тут же схватилась за лицо, мяла, тянула. Кожа упругая, без морщинок, если верить ощущениям. Огляделась в поисках зеркала, не нашла.

Пришлось щупать: нос вроде мой, и губы похожи на прежние, а вот шрама над виском нет. Потрогала шею и всё, что ниже. Грудь небольшая, упругая, талия тонкая, ни грамма жира и противного нависающего "кармашка" снизу...

Та-а-ак. Нужно успокоиться, вдох-выдох. Навести панику - всегда успею. Для начала следует разобраться в ситуации.

Огляделась.

Скудно обставленная комната: узкая кровать, на которой я сидела, подле комода с какими-то глиняными чашками, у единственного в помещении окна с плотно задёрнутыми шторами, квадратный стол, подле него два стула с резными спинками, несколько пустых полок, приколоченных к обшитым деревом стенам, на полу плетёный коврик. И вот вроде, и всё.

Скрипнула дверь, выдёргивая меня из странно-задумчивого состояния.

- Вот, госпожа, милая моя, - в комнату вошла всё та же женщина. В руках она несла увесистый поднос, с дымящейся глиняной чащей на нём, кружкой и кувшином. - Похлёбка мясная, с овощами, ломоть хлеба, и вода с вином.

- Эм-м, - пробормотала я, следя, как аппетитно пахнущий обед или ужин? плавно приземлился на стол. - Кто вы? - решила пойти ва-банк, действительно, рано или поздно придётся с ней заговорить и притворяться, что я её знаю - последнее, обречённое на провал, дело.

Руки старушки дрогнули, посуда звякнула, и женщина, чуть помедлив, обернулась. Глаза круглые, шокированные. Натруженные, заскорузлые пальцы схватились за край старого, но чистого фартука и смяли его.

- О Всевышний! Вы не помните меня? - и слёзы в глазах.

- Я ударилась затылком, - выдохнула, не зная, как быть. Всегда терялась при виде чужих слёз, - в голове туман, никого и ничего не помню. Что это за место? Как я тут очутилась? И вообще, кто я сама такая?

Бабулька подтянула к себе стул и обессиленно на него рухнула. По морщинистой щеке побежала крупная прозрачная слеза.

- И как же нам теперь быть? - всхлипнула она.

- Не плачьте, - мне было искренне жаль несчастную женщину, я свесила ноги с кровати и хотела было встать, чтобы подойти к ней, но не успела ничего из этого сделать.

- Вам пока нельзя ходить! Сил мало, оступитесь, упадёте! Меня Шелька зовут, я ваша помощница, пособляю по хозяйству! - тараторила она, помогая мне вернуться в лежачее положение.

- Шелька, по нужде сходить всё равно придётся! - воскликнула я и дёрнула плечом, чтобы вырываться из её цепких рук. Вышло слабое трепыхание и заболели рёбра.

- Охохонюшки! Сейчас-сейчас, - шмыгая носом, моя сиделка резво наклонилась и вынула из-под кровати... утку. То есть подобие мочеприёмника, допотопный, но вполне определённой формой, которая не оставляла сомнений в назначении сего предмета.

- Ну уж нет! - фыркнула и строго нахмурилась, - веди в уборную!

И меня повели, поддерживая с одной стороны. Пришлось выйти из комнаты, шаркая ногами в кожаных башмаках, и преодолеть некоторое расстояние — туалет находился в другом конце коридора. Что же, я уже потихоньку догадывалась, что не всё так просто и это место далеко не привычная городская квартира со всеми удобствами. И выносной большой горшок, стоявший за ширмочкой, являлся прямым доказательством, что занесло меня неизвестно куда. Страх подступил к горлу, но радовало одно очень важное обстоятельство - я жива, у меня не ломит виски и не идёт носом кровь. А с остальным можно разобраться.