По словам Риэля в теле укротительницы сидела какая-то гадость. Я хмыкаю, представив себе то, что эта дрянь по дурацкому стечению обстоятельств могла угодить на Землю. Надеюсь, она не устроит там Апокалипсис!

– Смеешься?! – чувствую, что Мириа замерла надо мной.

– Никак нет, – развожу руками, а затем пробую оторваться от пола. Теперь это уже получается, хоть и не без труда. В грудь как будто в самом деле кованым сапогом саданули.

Наконец я поднимаю голову и ловлю на себе блестящий взгляд злодейки. По правде, у Мириа можно разглядеть только это – ее глаза, все остальное, как и в прошлый раз, закрыто вуалью.

– Раньше ты была не такой рассеянной, – бросает начальница работорговцев.

И тут меня выручает Берти.

– Простите, госпожа! – мой ручной лепрекон изволит изящно кланяться в этот самый момент. И даже делает несколько книксенов подряд, приседая при этом в разные стороны.

– Чего тебе, падаль? – довольно безэмоционально реагирует моя хозяйка.

– Это я виноват, – отвечает Берти. – Лери меня отправляла с вестями о белокуром товаре.

Взгляд Мириа сосредотачивается на моем низкорослом подельнике. Кажется, Берти удалось ее заинтересовать. Сейчас мне уже начинает казаться, что напрасно, наверное, я хотела взгреть ручного лепрекона. От Берти точно может быть толк, если, конечно, не давать выхода его садистким фантазиям.

– И что же ты не пришел? – хозяйка рабовладельческого рынка складывает руки на груди, а потом выставляет вперед указательный палец и указывает им на Берти.

– Увы, я… – взгляд карлика мечется к полуприкрытой двери в кухню. Я кажется, понимаю, к чему он, потому мне тоже представляется эльф с ножом, притаившийся в дверях и собирающийся напасть на Мириа. Понятия не имею, отсыпали ли боги благоразумия этой расе, но я уже заметила, что оскорбленная честь Риэля раз за разом ставит того в неловкое положение.

– Повздорил с рабом, – продолжает Берти и показывает моей хозяйки свои алые запястья. – Так что я всю ночь просидел в подвале.

– П-х-х… – выдыхает та, а потом косится на меня. – И раб ничего не учинил в доме? – громыхает главная по невольникам.

– Лирия…

Тут-то и я встаю на ноги, а потом упираюсь ладонью в талию и пытаюсь напустить наиболее шальной вид.

– Я скрутила его и собиралась как следует наказать, поэтому и не слышала звонка, – сообщаю я.

Кошусь на входную дверь, но тут моя хозяйка без жалости пинает Берти.

– Я давно говорю тебе, что он идиот.

Лепрекон преодолевая формирующуюся гримасу боли, лишь изображает как ему все нравится.

– Я могу прямо сейчас от него избавиться, – рука в черной перчатке совершает замысловатый жест, который заставялет лепрекона снова побледнеть, тогда я выхожу вперед.

– Нет-нет, у нас с ним все уже в порядке!

– Значит, уже простила ему то, что твои зачарованные цепи неожиданно отправились в утиль? Мне едва удалось отменить сделку.

Затем эта властная женщина щелкает пальцами и с них срывается облачко черного дыма.

– Не надо его убивать, – уточняю на всякий случай я. – Он мой незаменимый помощник!

Мириа оборачивается.

– После того-то как упустил элитных рабов? – говорит она мне.

Меня в этом откровении поражает то, что лепрекона зовут Альбертом.

– Я ведь не раз уже доказал, что ваш секретарь на меня кляузничает! – подает голос Берти.

– В любом случае, – хозяйка рынка выпрямялется, глядя на меня. – Надеюсь, ты когда-нибудь принесешь его в жертву.

– Подумаю, – склоняю голову набок.

– Поразмышляй, – соглашается Мириа и добавляет: – К делу! Ты работаешь над лотом номер семь?

– Я ведь отправила отчет! – с готовностью киваю ей.