Вытираю только что сиявшие руки о юбку. Но что это было, мать твою? Зачем интересно оборотень полез целоваться… и не только целоваться? Сомневаюсь, что он вот так воспылал ко мне страстью за короткий разговор, истинную пару во мне узрел. В этот момент я останавливаюсь и меня сковывает нехорошее предчувствие. Ну раз у эльфов бывают пары, то почему бы этому…

– Я жду оплату, – заявляет белая тень.

– Э-э-э… – оборачиваюсь к ней, понимая, что платить мне, собственно, нечем.

– А что если дел особенно больше нет? – пожимаю плечом.

– Да мне плевать, – отзывается собеседник, – я беру за вызов.

Тогда мне приходит в голову обшарить тумбочки Лирии и бинго! в одном из ящиков лежит мешочек с золотом. Запуская туда руку я почему-то надеюсь, что это принадлежит Берти – ведь лепреконы стерегут свое золото, хотя это глупо – вещь лежала в спальне Лирии.

Кладу одну монету на протянутую ко мне руку. Гость взвешивает ее и заявляет.

– Пойдем!

– Куда?

– Осматривать больных рабов, – привидение смотрит на меня сверху вниз и я чувствую себя глупо.

Ведь я сама отправила за целителем. Теперь он у меня есть, хоть я и не понимаю, что это такое.

– Ну ладно, – приоткрываю дверь номер восемь и смотрю на эльфа, который, к счастью, уже успел помыться и натянуть штаны. Слава всем богам, он теперь одетый и я могу больше не испытывать такой неловкости.

– Вот! – произношу я.

– Здоров! – тут же отзывается тень.

– Банши! – как увидевший собаку кот шипит мой пленник.

– Ну банши, ну и что? – всплескивает руками фигура. – Можно подумать, я очень люблю твою расу!

Удивительно, как быстро выражение лица эльфа становится по-настоящему угрожающим. Уверена, не был бы он связан, тут же бы встал в боевую стойку. Похоже, древних до глубины души оскорбляет не только секс на одну ночь. Много еще чего и тут вспоминаются слова Берти о том, что с древним проблем не оберешься. По-моему, он был прав.

– Я не сумел найти ничего лучше, чем помощник местного некроманта, – тут-то снова и появляется лепрекон. Легок на помине.

– Этому помощь не требуется, – резюмирует тень.

– А как же его весьма пикантная проблема? – не удерживаюсь.

Банши смотрит то на меня, то на Риэля и я вижу как эльф густо краснеет. Точнее, “густо” наверное сказано громко. Скулы раба покрываются легким притягательным румянцем, а бугор в паху говорит яснее прочего.

Быстро разворачиваю “неприличного” целителя спиной к пленнику, чтоб не смущать того еще больше и мимолетно удивляюсь тому, что у духа ирландской плакальщицы, как ни странно есть все-таки плоть, хоть ужасно липкая и холодная.

– Давай мне кого-нибудь на диагностику, – заявляет та, – иначе не уйду. У нас, неживых, с этим строго: обещание взамен обещания.

– Ладно, – заявляет Берти вперед меня, – тогда давай сделай ей проверку памяти.

– А что, с этим есть проблема? – изгибает бровь та.

Киваю в ответ. Отступать, в общем-то, некуда.

Затем над моей головой совершают несколько пассов, а я с замиранием сердца жду ответа.

– По-моему ты все такой же дух священного леса, – пожимает плечами та, – поэтому эльф от тебя до конца до конца жизни не отвяжется. Осбоводили бы ему лучше руки, чтобы это… – банши выразительно смотрит вниз. – Пока он не научился сносно контролировать свои порывы. Но ты не переживай, древние такие зануды, так что когда с собой совладает, то будет холоден как скала. Но ты пока пользуйся, а я пошла!

Следом я получаю хлопок по плечу, который можно даже было бы назвать подбадривающим. Банши выходит, подбросив монетку в воздух и, следом, ловко ее поймав.