Она произнесла это столь решительно, что камеристка не стала спорить.

Анна набросила на голову капюшон и следом за орчихой выскользнула в ночь.

Без капли света старый парк казался черной бездной. На миг Анна застыла, потерявшись в пространстве, но голос Орры, требовательный и серьезный, тихо позвал с дорожки.

— Идите за мной.

Рядом бесшумно возникли гиены. И глаза начали распознавать оттенки серости, посеченной чуть ослабшим дождем.

— Сначала проверим деревню, а потом пойдем на берег. Посмотрим, что да как, — сказала Анна.

— Хорошо. Деревенским я сказала. — Орра обогнула темную пирамиду. — Час назад мои гиены занервничали. Повели меня к реке мимо входа в гроты и дальше за мыс. А там корабль. Идет медленно, не торопясь, почти против ветра на парусе, но все равно… Они ведь смотрят, разбойники эти. К крутым берегам в лесах вряд ли пойдут, незачем, но если заметят деревеньку, зуб даю, наведаются. А так, в темноте, проползут выше по течению, туда, где берег пологий, да пристанут на отдых. От Драконьего дола уже далеко будут. Не тронут.

— Там ведь эльфийские владения. Этого, как его… Лорана? — Анна ступила в лужу и поскользнулась. Чуть не упала, но удержалась, крепко упершись в землю искусственной ногой. — И егеря?

— Вот и я так подумала… — Глаза Орры подсветились оранжевым и погасли. — Не боятся они егерей, похоже… И не прячутся, вот что странно. Хотели б скрыться от лишних глаз — летели бы на веслах. Непростой то корабль. Ох, непростой…

Они выбрались из-под свода деревьев. Деревня будто вымерла. Ни звука, ни огня…

Шлеп-шлеп-шлеп.

К ним бежала Джина.

Сумрачного оттенка башлык слетел с ее головы и хлестал по спине. Низкие кожаные сапоги с широкими голенищами были велики: шлепали шумно по пяткам, застревая в грязи.

— Мы все сделали, как ты сказала, — отчиталась Джина. Указала на притихшие дома, совершенно безжизненные под холодным дождем. — Свет погасили. Печи тоже. И собак в комнатах спрятали, чтобы не лаяли.

— Хорошо, — прорезала напряженный сумрак скупая похвала. — Иди. И ждите. Тише воды, ниже травы. Я сообщу, когда проплывут… А если все плохо будет, вы нас с гиенами услышите. Тогда бегите.

— Поняла. — Джина послушно кивнула и скрылась за ближайшим забором.

— Ну что, взглянем на гостей незваных, госпожа? — бодро спросила Орра.

Теперь она казалась совсем спокойной. Даже расслабленной.

Даже чуть-чуть веселой…

— Пойдем.

Анна ощутила будоражащий укол адреналина где-то в районе солнечного сплетения. Будто все внутренности разом поджались и расслабились. А еще недавно она переживала о бедности и плохих условиях труда.

Оказывается, есть и похуже проблемы…

Орра первой ступила на тропу. Лес, что казался днем прозрачным и цветным, ночью превратился в прошитый насквозь тропой клубок непроглядного мрака. Звенел на дне балки ручей.

Резвянка. Кажется, так его тут называли…

Они дошли до устья и спрятались в зарослях бузины. Выходить на открытый берег Великой было опасно.

Дождь утих.

Корабль был рядом.

Широкий и длинный, он шел, жадно глотая парусом оскудевший ветер. Фонари на бортах качались, дергались на волнах нервные пятна света.

— Совсем не прячутся, — шепотом возмутилась Орра. — Огни сияют, как на королевской праздничной галере.

Анна пригляделась. На носу корабля суетились люди. Протягивали в сторону берега длинные палки с фонарями на концах.

Она предположила:

— Что-то ищут.

— Похоже на то, — согласилась орчиха.

Корабль поравнялся с укрытием. Выглянула из-за туч мутная, в разводах, луна. Ее слабый свет очертил странную гору в центре палубы. Сперва показалось, что это просто какой-то груз, сваленный кучей и укрытый рогожей…