Зверь продолжил недовольно сопеть и дрыгать лапой. Раздался треск ткани, но, несмотря на порчу простыни, коготь всё равно до конца не отцеплялся.

— Красивые. — Я всё-таки прикоснулась к его лапе, точнее когтю.

Погладила.

Посмотрела в глаза, спрашивая: можно ли? Без слов в этот раз. Похоже, они ему совершенно не нужны. Потому что бесполезны.

Зверь вздохнул.

Аккуратно, стараясь ничего не повредить, я освободила его лапу, тут же получив хвостом по лицу. Это он спрыгнул с кровати от греха подальше.

Быстро двигается, несмотря на свою массивность! Я только и успела, что моргнуть. А потом вздрогнуть, когда он потянулся к кувшину с водой, стоявшему на столе.

Разбился он. Вдребезги.

— Ты пить, наверное, хочешь! — Подскочила с кровати, правда, тут же замерла, ибо он вновь выпустил шипы.

Постоял, посмотрел на меня, понял, что погорячился и втянул обратно.

— Я сейчас, — медленно прошла к двери, открыла её, махнула рукой, мол, пошли со мной.

Зверь оставался неподвижен.

Что ж, значит, сюда принесу, мне нетрудно. Правда, сначала нужно будет ополоснуть тазик после Шустрика с Жоркой – они вчера там славно поплескались.

Пока я возилась с «поилкой», лис всё же соизволил спуститься. Огляделся, презрительно фыркнул на проснувшуюся в кресле-качалке Зику, клацнул зубом на кота. У того аж шерсть дыбом встала от оскорбления.

— Не лезть! — Строго прикрикнула я на всех.

Жорка замер, недоумённо пошевелил листиками и обиженно втянул корешок обратно в горшок.

— Пей, — подтолкнула тазик с водой к лису.

Тот сначала обнюхал его, опустил язык – проверить, что я ему тут подсовываю, и принялся упоённо пить. Бедняга! С другой стороны, он сам все тарелки оторвал, куда мне было ему наливать?

— Интересно, как он выбрался? — пробормотала я. — Неужто артефакты разрядились?

И только Зика собралась мне что-то прошипеть, как её прервали. Пространство над обеденным столом завихрилось, раскололось, и прямо посреди неубранных с вечера тарелок появилась она – Хранительница Циммы.

— Уна?! — воскликнули мы хором со змеёй.

— Девочки? — не менее удивлённо спросила она. — Что вы тут делаете?

— Живём, — растерянно ответила я.

— Так, а где я вообще нахожусь? — Уна огляделась.

Правда, долго любоваться красотами дома не смогла – её взгляд тут же зацепился на мигом ощетинившегося зверя. Она моргнула, явно не веря своим глазам, потом взглянула на артефакт, который держала в руках (судя по виду, это поисковик по крови), снова моргнула.

— Так вот ты где обретаешься! — пробормотала она растерянно. — Но как? Почему ты стал этим… — она не договорила, лишь обвела рукой шипастого лиса. Тот, кстати, недовольно рыкнул, мол, не махай тут руками. — С ума сойти! Ну-ка возвращайся обратно, каким был!

Рычание ей было ответом.

— Хранительница, что случилось? Кто он?

Уна посмотрела на меня сквозь пальцы, которыми прикрыла лицо. И без того бледное, сейчас оно приобрело голубоватый оттенок.

— Илладар.

Я сначала не поняла, что за Илладар, а потом меня осенило.

— Но он же… принц Армарии! — Я вспомнила, как видела его когда-то, кажется, в самый первый приезд к северным варварам.

Высокий, светловолосый, взрослый по сравнению со мной и прочими детьми, с которыми я там общалась. Он тогда почуял Зику, несмотря на то, что она пряталась под моим плащом ото всех (обычная её тактика с незнакомцами), всё сверлил меня взглядом, пытаясь понять, что не так. Потом, когда моя змейка таки явила себя народу, он потерял ко мне интерес, перенеся его на Зику. После мы не виделись – не довелось пересечься в редкие приезды в Армарию.