– Я тоже буду по тебе скучать! – сказала ей Теми, смаргивая слезы. – Вот, я сделала это для тебя, – она открыла сумку и достала деревяную фигурку. – Это Святая Эржина! Она охранит тебя!

– Может вы приедете ко мне в гости? – с надеждой спросила Виктория. И внезапно загорелась этой идеей. – Или может вообще навсегда переедете?! Ко мне, я имею в виду! Дом ведь мой! – дабы придать приглашению солидности, привела она аргумент. И тут же засомневалась. – Вроде бы… Как бы…

– Я хоть сейчас! – с энтузиазмом воскликнула Марита и вопросительно посмотрела на тётку.

– Ты поезжай сначала, а там видно будет! – улыбнувшись, в свойственной ей манере отвечать уклончиво, ушла от ответа Теми.

Виктория понимала, что добрая женщина не рассматривает её предложение всерьёз. Да и кто она ей такая. Это для неё Теми и её племянница – единственные во всём мире люди, которые не кажутся ей чужими и непонятными. Рядом с которыми она чувствует себя в безопасности. Поэтому она не стала настаивать. Да и разве могла она настаивать? Могла ли она приглашать кого-то в, так называемый, её дом? Который она совершенно не чувствует ни своим. Ни домом.

Виктория прижала пальцы к стеклу, чувствуя вибрацию, тянущего поезд парового котла. Фигурки Теми и Мариты все удалялись и удалялись, пока не стали совсем невидимыми. Девушка тяжело вздохнула. Всё вокруг было не таким, как должно было быть. Всё вокруг было не просто незнакомым, а слишком незнакомым! Даже этот поезд. Что-то с ним было не так. Неправильный он был какой-то!

13. Глава 4.2

«Не очень долгая» дорога заняла трое суток! Поскольку, за счёт скорости, путешествие на поезде занимало практически столько же времени, сколько и путешествие в экипаже, это отчасти объясняло то, почему, якобы обеспокоенный здоровьем дочери отец не приехал навестить её в лекарню.

Но лишь отчасти.

«У него дочь при смерти! – рассуждала в своих мыслях Виктория. – А он вместо того, чтобы бросить всё и мчаться, надеясь успеть застать её живой, сидел себе и ждал, выкарабкается она или не выкарабкается! Интересно, у стряпчего были инструкции и на случай, если бы она не выкарабкалась? В этом случае он бы просто привёз домой поездом труп? Или всё же отец соизволил бы приехать и забрать её хладное тело лично?»

Ответ ей был очевиден. Разумеется, стряпчий бы просто доставил её труп. Но она всё же не удержалась и к концу третьих суток-таки озвучила этот вопрос. Шутка ли, трое суток ехать в соседних купе. Как тут выдержать, чтобы не излить раздражение?

Что, однако, вовсе не означало, что озвучить упомянутый выше вопрос ей удалось так же легко, как пройти из одного купе в другое. Нет-нет, дело было вовсе не в состоянии её здоровья. Для того, чтобы дойти до соседнего купе его хватало с лихвой. Дело было в том, что господин стряпчий избегал оставаться с ней наедине! Причём делал это столь умело, что сомнений не оставалось, у него в этом деле очень богатый опыт!

Вот только, во-первых, не на ту напал! Во-вторых, обстоятельства всё же были против него: и купе соседние, и заняться Виктории, кроме как отловом стряпчего было больше нечем, и как маленькую, так и большую нужду никто не отменял.

Вот на какой-то из вышеупомянутых нужд она его и поймала. Нет-нет, не спешите думать про неё плохо: разумеется, сначала она позволила ему эту нужду справить, и только потом уже облегченного и вполне довольного жизнью поймала прямо на выходе из нужника. Лишив его тем самым возможности в процессе допроса, то есть, разговора по душам сослаться на то, что ему аж не терпится, так хочется в туалет и потому он вынужден её срочно покинуть. И снова не спешите думать о ней плохо. Насчёт того, что стряпчий может использовать нужду в качестве причины побега от неё, ей не паранойя подсказала, а опыт общения с ним же. К слову, именно этот его побег и дал ей понять, что ей не «ужасно не везёт», как она себе думала, а её наглым образом избегают.