Ясно почему. Будь на месте красивого молодого хозяина Вулшира немощный дед моя реакция была бы куда спокойнее.

Взяв себя в руки, я принялась за дело.

Грязная посуда отправилась в мойку на кухне, а я – в ванную комнату. Всего их в замке было три, и одна, на наше счастье, располагалась на первом этаже рядом с новыми покоями графа. Отлично! Идти недалеко. Это было важно, ведь каждый шаг давался Его Сиятельству с большим трудом.

Сегодня я уже успела порадоваться тому, что в Вулшире имелся водопровод, а сейчас сделала это снова – горячо поблагодарила Всевышнего за то, что воду для купания не надо таскать из колодца.

Комната, где мылись обитатели замка, оказалась просторной. В ее центре напротив камина стояла большая деревянная бадья. Ее дно и бортики были застелены белой простыней, видимо, для того чтобы человек, принимающий ванну, не загнал занозу в мягкое место. Из стены над бадьей торчали два крана – для холодной и горячей воды. На полках шкафа я нашла мыло, несколько мочалок из пеньковых веревок, полотенца и стеклянные баночки с жидкостью розового цвета. Никакой особой подготовки к банным процедурам, слава богу, не требовалось.

Я открутила кран. Трубы загудели, кран пару раз громко фыркнул и выплюнул в купальню порцию ржавой воды. Мои губы невольно скривились. Но уже в следующую секунду поток воды стал ровным и чистым. В воздухе заклубился пар.

Пока ванна набиралась, я растопила камин, чтобы граф не замерз без одежды, и зажгла масляные лампы на подоконнике и колченогой тумбе.

Наконец настало время идти за виновником торжества.

Когда я вошла в комнату Роберта Дареса, тот пытался нащупать трость, которую оставил рядом с кроватью. Я помогла ему, чем заслужила недовольное фырканье в свою сторону. Вот гордец! Рискуя нарваться на очередную порцию раздражения, я все-таки подставила больному локоть для опоры, чтобы тот мог подняться на ноги. В этот раз мою помощь приняли благосклонно. В полном молчании мы покинули спальню и направились по коридору. Скулы графа пылали. В тишине спящего дома я слышала громкий стук его сердца.

– Осторожно, тут порожек, – предупредила я перед дверью в ванную комнату.

– Не обращайтесь со мной, как с ребенком, – процедил Его Сиятельство и споткнулся о порог. Благо я смогла его удержать.

Огонь в камине весело трещал. Помещение наполнилось густым молочно-белым паром.

– Я отвернусь, пока вы будете раздеваться.

– Как хотите, – со вздохом отозвал мой подопечный. – Я все равно не могу проверить, подсматриваете вы за мной или нет.

– Я не буду подсматривать! – произнесла я оскорбленно, но, когда зашуршала одежда, не выдержала и покосилась в сторону молодого графа. Ослепительно красивый, с повязкой на глазах, он сидел на табурете, сражаясь с пуговицами рубахи. Его гладкая грудь постепенно обнажалась. Несмотря на болезнь, тело Роберта Дареса сохранило тот сухой соблазнительный рельеф, созданный годами упорных тренировок. Не от природы же у него все эти выпуклости. Когда незрячий красавчик взялся за пояс штанов, я отвернулась.

– Я готов, можете повернуться, – сказал Роберт Дарес и добавил неожиданно желчным тоном: – Если, конечно же, отворачивались.

– Я отворачивалась, – в моем голосе звенела оскорбленная невинность, а щеки пылали от вранья. Подсматривала ведь. Немножко, самую малость, украдкой, но косилась в его сторону.

С табурета Его Сиятельство поднялся самостоятельно, опершись на трость.

Он был полностью обнажен и выглядел рассеянным, потерявшимся в пространстве. С угрюмым видом граф крутил головой, словно не помнил, где стояла ванна, а потом услышал мои шаги и напрягся, вероятно, без одежды чувствуя себя особенно уязвимым.