Меня распирало любопытство. Хотелось понять, почему Агнесс так боялась отпускать меня к их поставщику. Что такого опасного для нее мог нечаянно сболтнуть мистер Джол?

По моим ощущениям прошло не меньше получаса, прежде чем мой хмурый возничий вернулся – вынырнул из-за угла дома вместе с другим мужчиной: усатым, пузатым и с добродушным лицом.

– Госпожа, – низко поклонился мне крестьянин. Было видно, что внезапное появление высоких гостей его встревожило. – Чем могу быть вам полезен?

– Мясо? – пузатый мужчина растерянно захлопал глазами. На его круглом рябом лице проступило удивление. – Но я ведь только вчера зарезал свинью и доставил в Вулшир лучшие куски: шею, лопатку, окорок. Неужели все уже закончилось?

Что я могла на это ответить? Что наши слуги совсем потеряли совесть и обворовывают беспомощного хозяина, пичкают больного помоями, а сами жируют за его счет? Стало понятно, почему Шарлотта не хотела пускать меня на кухню, а Агнесс так напряглась, когда мы отправились в кладовые.

Интересно, сэр крыса в курсе того, что творится в замке? Происходит это с его молчаливого одобрения или служанки просто распоясались без надзора?

Что мне делать со всей этой ситуацией? Будь я полновластной хозяйкой Вулшира, уволила бы воровок без промедления, но я только наследница и единолично принимать такие решения не имею права.

– Какие еще продукты вы вчера привозили в замок? – озадаченная, я потерла лоб. Внезапно разболелась голова. Мало у меня проблем, так еще и тут не слава богу. Попала в настоящее змеиное логово.

Густые рыжие брови крестьянина приподнялись, затем двинулись навстречу друг другу.

Нахмурившись, он начал перечислять:

– Яйца, молоко, две курицы, две палки колбасы с коптильни, десяток колбасок, пиханных пальцем, – моя жена делала. Еще сыр. И творог. И масло. Много чего.

– Куда же все подевалось? – воскликнула я и только потом сообразила, что сказала это вслух.

Мистер Джол неловко переступил с ноги на ногу.

На мой вопрос неожиданно ответил возница. Мужчина глумливо усмехнулся, и тонкие белые шрамы на его лице натянулись, как нити.

– Ясно куда. У нашей кухарки три дочки живут здесь, в деревне, и еще одна в городке неподалеку. У всех семьи, детишки. Всех надо кормить. Да и у Шарлотты сын есть. Большой детина, да такая бестолочь. Ленивый увалень, сосущий кровь из матушки-вдовы. Он тоже до мяса охоч. Дармовое все любят, – договорив, кучер смачно сплюнул на землю у своих ног и растер слюну подошвой ботинка.

Я замерла в полном шоке. О том, что обе служанки нечисты на руку, я уже догадалась, но не ожидала получить подтверждение своим мыслям таким вот внезапным образом.

– Сэр Борген знает? – спросила я приглушенным шепотом, на что кучер неопределенно пожал плечами.

Пожалуй, разговор следовало продолжить наедине, без посторонних ушей.

Темнело. За домом кричали гуси. Где-то, надрываясь, лаяла собака. Солнце наполовину скрылось за соломенной крышей, и воздух, который еще недавно золотился в его лучах, помутнел.

По моей просьбе супруга мистера Джола набрала нам яиц, а сам мистер Джол принес из погреба сочный кусок свинины, который оставлял для своей семьи. При виде упругой светло-розовой плоти с прожилками жира я довольно кивнула. Из таких хороших продуктов готовить – радость.

Домой мы вернулись в сумерках. Я специально устроилась на козлах рядом с кучером, а не в кузове кареты, чтобы по дороге развязать мужчине язык, но тот весь путь играл в молчанку. На мои вопросы он либо пожимал плечами, либо изображал внезапную глухоту. Ничего нового выведать мне не удалось.