— Стоять! Руки вверх! Морду в пол!

Я слышала, так наши боевики кричат, когда отрабатывают атаки.

Сначала раздалось внезапное падение тела. А следом:

— Что?!

И тут показался воришка. В следующий момент я заорала во всю глотку, переходя на пронзительный визг. Не размышляя, вложив в руки всю боевую мощь, запустила сковороду.

Было чего испугаться! Там, перебирая чешуйчатыми лапами, у самого заборчика вставал крылатый ящер! Ящер! С темно-синими глазами и клыкастой пастью! Нечистые, вы куда меня отправили?!

Вставал он недолго. Вернее, совсем не успел встать. Метко запущенная чугунная сковорода на зависть всем боевикам влетела ящеру прямо между глаз. Он только и успел голову поднять, и… Я не уверена, что он смог меня рассмотреть внезапно ставшими косыми глазами. Ящер пошатнулся и рухнул на передние лапы. Что-то там мяукнул и сделал попытку снова встать.

На мой вопль из таверны уже бежали мужики.

— А-а-а! Грабят!!! Убивают! Вор! Пожар! Бьют! — из моего рта вылетало все, что в голову шло. Неосознанно и жутко, разрывая ночь дикими воплями.

Мужики не разбирались.

— Наших бьют! — под крик Дона все набросились на ящера.

Тяжелые тумаки посыпались со всех сторон. Кто-то пинал, кто-то бил, а я стояла, прижав руки к груди, широко распахнутыми глазами смотря на происходящее. Пока не прибежала Халли.

— Стоять! Убьете! Всей толпой сядем!

Последнее возымело действие. От ящера оступились. Он лежал на земле, выплевывая сгустки земли с кровью. Один глаз затек, крыло вывернуто. Нашим мужичкам тоже порядком досталось. Дон стоял взлохмаченный, с фингалом и без одного зуба. Остальные и того сильнее побиты.

Ящер попытался подняться, припал на один бок и прошипел:

— Не сметь бить инквизитора! — после чего рухнул и отключился.

Все уставились на меня. Судя по их лицам, все как-то нехорошо выходило. Особенно говорящим был взгляд Халли.

— Приплыли! — сказала она. — В первый же день избить инквизитора… Конец нам.

4. Глава 3

— А зачем он через забор лез? — пыталась оправдаться я. — Нормальный ночью через забор не полезет. Только с умыслом. А какой умысел может быть у ночного, нежданного… инквизитора-а-а? — тоскливо протянула я.

Кто-то подал мне воды. Кажется, это был Дик.

Тушку дракона уже затащили в зал, вернее, не всю тушку, голова с шеей находились в зале аккуратно у самого деревца-метелки. Остальное на улице. Мужички к этой самой голове прикладывали лед. Деревце, позабыв о том, что оно деревце, обмахивало его ветками, никто на это даже внимания не обратил. Халли хлопотала с какими-то травками над котелком.

— Авось мы его того, хорошо приложили, и он не вспомнит, кто это его так, — предположил Дон. Ему уже не надо было чесночного супчика. Он и без того разом протрезвел, едва мы все узнали, что избили инквизитора.

— Вспомнит, — уныло отозвалась Халли, доливая в зелье воды и тщательно размешивая. — Это же инквизитор. Они и мертвые все помнят. Э-эх-х-х… — она посмотрела на меня.

— Ты же сама сказала, чуть что — сковородой, — выдавила я.

— Сказала, — вздохнула названая тетушка. — Это здешних можно сковородой, а этого… Э-э-эх… Нехорошо получилось. В Драконью Яму инквизиторы, почитай, лет пять не заглядывали. Один зашел, и того… Э-э-эх…

— У него на лбу не было написано, что он инквизитор, — хмуро сказала я. — Смотрю, лезет. Подумала, воришка.

— Подумала она! — хмыкнула Халли и, зачерпнув в ковшик зелья, подошла к тушке дракона.

— Девчонка права, — попытался вступиться за меня Свич. — У него же таблички в лапах не было. И нимба тоже. Откуда ей знать?

Хозяйка сверкнула глазами, и все смолкли.