– Рад, что особа таких кровей среди нас. Чем могу служить, леди Брианна?

– Я здесь, чтобы обсудить непристойное поведение городского бургомистра по отношению ко мне. А также его злоупотребление властью, данной ему, я так полагаю, вами.

– Так и есть. Мистера Феркеля утвердил на данный пост я. Расскажите, что случилось. Мы попробуем разобраться.

Я вкратце поведала судье о встрече с боровом.

Олаф внимательно слушал, не мигая глядя мне в лицо. Его помощник так же стоял неподвижно, как каменная статуя.

– Что ж, мисс. Вы нанесли визит без предупреждения, а человек мог быть в плохом настроении. Что до непристойностей – вы явились в кабинет к мужчине без дуэньи, без приглашения, подгадав момент, когда бургомистр останется в одиночестве, получается, сами поставили себя в столь неприятную двусмысленную ситуацию. Стоит ли мне продолжать?

С каждым его сухо произнесённым словом я чувствовала, как во мне начинает закипать ярость.

– Значит ли это, что я не добьюсь справедливости? Ни в отношении собственной чести, ни в отношении детей, которых оставили помирать от голода.

– Феркель ведь ясно дал понять: указ касательно приюта выдан старым королём, который более не имеет власти ни над Нормудом, ни над королевством Дримэй в целом. А что насчёт вас, не хочу повторяться – вы сами поставили себя в неловкую ситуацию. Боюсь, мисс, ничем не могу вам помочь.

Я вплотную подошла к судье так, что нас разделял только его письменный стол.

– Очень жаль это слышать, лорд Олаф. В таком случае мне придётся искать ответы и справедливость в ином месте, повыше вашего. Надеюсь, мой голос услышат в палатах Элингора и Рэввена.

Мужчина вздрогнул от произнесённого мной, впервые на его лице появились хоть какие-то эмоции. Я попала в точку!

Но судья быстро взял себя в руки, и, чуть наклонив голову набок, будто большая хищная птица, разглядывающая свой будущий ужин, молвил:

– К чему такие крайности? Мы взрослые люди и вполне можем прийти к соглашению, не так ли? Надеюсь, внеплановое финансирование вашего приюта в виде двадцати серебряных монет заставит вас передумать и оставить эту затею? Также обещаю побеседовать с господином бургомистром на предмет его поведения.

Во мне боролись две сущности: одна кричала о справедливости и о том, что нельзя оставлять бесчинства безнаказанными, что надо идти до конца, раз уж ступила на эту тропу. Вторая же заискивающе твердила о нужде и необходимости денег – для детей, приюта, в конце концов, для жизни. Я дрогнула, что не осталось незамеченным собеседником, судья выпрямился и растянул рот в хищной улыбке, в мёртвых рыбьих глазах сверкнуло понимание.

– Ну, так что, договорились? – в мою сторону протянулась сухая рука.

Необходимо принимать решение.

Если так посудить – отомстить и добраться до мерзавца-свина я могу и другими способами, но деньги мне были нужны здесь и сейчас.

Я быстро пожала руку Олафу и сразу же отпустила её.

Судья обернулся на помощника. Тот тут же достал из сейфа мешочек со звенящими монетами и отсчитал нужную сумму. Судья, деловито оправив сюртук, усмехнулся:

– Возьмите, леди Брианна. Надеюсь на ваше благоразумие и что вы сдержите своё слово. Я. Очень. Не. Люблю. Когда. Мне. Лгут. Очень. – последнее предложение он произнёс, делая паузы, чем не на шутку меня напугал. Опасный человек.

Мне только и оставалось, что мрачно кивнуть и взять монеты.

– Что ж. Прекрасно. Не смею более вас задерживать.

Олаф вновь взял в руки бумагу, отложенную с моим приходом, и углубился в чтение. Я вышла, не удостоив прощанием новых знакомцев, специально оставив дверь на палец приоткрытой. Сама же затаилась у стены, прислушиваясь к каждому звуку.