Я вернулась к лестнице и поднялась выше, на третий этаж. Возле нужной двери я остановилась как вкопанная, по наитию. Медленно протянула руку к ней, но осеклась, с трудом справляясь с приступом тошноты.

По гулкому пролёту разлетелся стук захлопывающейся входной двери и шаги по ступеням. Времени больше не было. Я влетела в кабинет и закрыла за собой дверь. В комнате царил полумрак. У стены располагались книжные стеллажи, в центре стояли громоздкий стол с кучей бумаг и стул. По другую сторону стола, у окна, сидел внушительных размеров мужчина с салфеткой, заправленной за переднюю часть ворота, как слюнявчик у младенца. Он смачно обгладывал мясную кость, и сок с жиром стекали по его подбородку, похожему больше на две сальные складки, переходящие сразу в грудь.

Увидев меня, он удивлённо положил кость на тарелку перед собой и промокнул рот салфеткой.

– Так, так… И кого имею честь принимать?

Он вытащил платок из рубахи и начал не спеша вытирать пальцы, один за другим.

Я сделала пару осторожных шагов к нему.

– Господин бургомистр? Меня зовут Брианна Стюарт. Я – управляющая детского приюта на окраине Нормуда. Пришла с бумагами, в которых указано, что вы обязаны регулярно присылать нам провизию, чего избегаете. То, что приюту выдаётся, весьма далеко от того списка, что причитается. От лица всех детей приюта…

Бурмистр взмахнул пухлой ручкой, призывая замолчать.

– Дай сюда.

Он протянул руку ладонью вверх, сжимая и разжимая короткие пальцы-сосиски в золотых перстнях, блестящие от мяса.

Я встрепенулась и вытащила из сумки бумагу с указом. Боров пробежался по ней взглядом и откинул от себя. Жестом он указал мне опуститься на стул.

– Повтори. Кто ты есть?

– Я управляющая детским…

– Вздор! – вскинул бургомистр руку в воздух. – Впервые слышу. Указ-то у тебя есть. Однако. Подписан он несуществующим королём в давние и уже канувшие в лету времена. И там не сказано, что ты есть… Как там тебя… В общем, нет никакого подтверждения, что я имею к этому какое-то дело.

Я вытащила бумагу от аббатисы с указанием меня в качестве новой управляющей приюта и резко всучила её мужчине. Он взял её двумя пальцами, вновь бегло прочёл и взглянул исподлобья:

– Ле-еди Брианна. Поспешу вас разочаровать, но эта бумага не решает вопрос. Никто не согласовывал со мной ваше появление тут. Так что вы, дорогуша, как бы сказать… Никто. И в целом вам надлежало бы быть поскромнее и радоваться тому, что я выделяю приюту каждый месяц.

– Но такого количества еды не хватает для двадцати человек. Нам нечем топить печь…

Мужчина махнул рукой:

– Топите мебель, если вам недостаточно того, что мы великодушно жалуем.

Я рассвирепела.

– Простите, но я вынуждена…

Он снова меня прервал жестом и тяжело поднялся со своего кресла. Казалось, мужчина с усилием передвигает собственные ноги, не способные вынести тяжесть тела. Боров делал мелкие неторопливые шаги, а на лице у него было абсолютное спокойствие, выводившее меня из себя ещё больше.

– Ты не можешь требовать от меня чего-либо, пока не предъявишь мне действующий указ нынешнего короля или согласованные со мной бумаги о том, что ты есть та, за кого себя выдаешь.

Бургомистр звонко поцокал языком, покачивая в такт редеющими жидкими волосёнками.

– Однако…

Он обошёл меня сзади и наклонился к уху так, что я почувствовала его горячее дыхание.

– Возможно, такая прелестница, как ты, сможет согреть старые кости несчастного управляющего…

Я ощутила, как его мерзкая рука скользнула мне на грудь.

– Возможно… Я смогу тебе чем-то помочь и подсказать, к кому обратиться в Элингоре…