Сначала, я совсем не обратила внимание на шорох, доносившийся из завалившегося на бок сарайчика, мало ли какая живность в траве шуршит. Но потом мне показалось, что я слышу чей-то едва слышный шёпот.

Замерла, прислушавшись. Тихо. Наверное, показалось…

Хотела уже уходить, собрав достаточно ароматных стеблей мяты, уже предвкушая, как буду пить горячий мятный чай с мёдом. Желудок снова обиженно заурчал.

Характерный треск сломанной доски раздался совершенно неожиданно. После моего падения в яму, я этот треск теперь ни с чем не перепутаю.

Замерла на месте, глядя на сараюшку. Инстинкт самосохранения нашёптывал, что стоит сейчас же вернуться в дом, но любопытство упрямо твердило, что нужно подойти и посмотреть что там.

Крадучись я вернулась к сараюшке, отодвигая в сторону висевшую на одной петле дверь заглянула внутрь. Хлипкое сооружение держалось на честном слове, грозясь обрушиться в любую минуту.

Заходить в сарай я не стала, окинув взглядом заваленный всяким мусором пол. Ничего интересного внутри не было, нужно уходить, а то, неровен час, всё рухнет прямо на меня.

Боковым зрением заметила, как шевельнулось тряпьё, кучей сваленное в одном из углов. В полутьме, за тряпьем, я не сразу разобрала настороженно следившие за мной две пары глаз.

Дети. Совсем маленькие. Чумазые, завернутые в какие-то тряпки. Взгляд испуганный, жмутся друг к другу, как два бездомных щенка.

- Кто вы? И что здесь делаете? – негромко, стараясь не напугать их ещё больше, спросила я.

Ребятишки ещё сильнее сжались, словно стараясь слиться с лежащим на полу хламом.

- Не бойтесь, я вас не обижу. Вам лучше выйти отсюда – сарай вот-вот рухнет! Где вы живёте? Давайте, я вас отведу домой, - увещевала я их.

- Нам некуда идти, не прогоняйте нас, леди! – хриплый голосок явно принадлежал мальчишке.

- Как это - нет дома? – растерялась я.

- Мамка ещё весной померла, вот хозяин и погнал нас из комнаты, платить-то нам нечем, - пискнул девичий голосок.

Здесь ещё и девочка! В темноте я не могла как следует её рассмотреть, но на вид не больше пяти лет. Мальчишка выглядел на пару лет постарше.

- Здесь вам тоже оставаться нельзя! Пойдёмте ко мне в дом, я вас чаем напою. С мёдом!

Ворох тряпья зашевелился, видимо мёд был весомым аргументом. Девчушка уже готова была идти со мной, когда её перехватила чумазая мальчишечья ладошка, останавливая.

- А вы, леди, кто такая? – с подозрением спросил он.

- Я – хозяйка дома на холме!

Глаза детей стали круглыми, словно у совы.

- Но дом уже несколько лет стоит пустой. Поэтому мы и решили пожить в одном из сараев. Вы не сердитесь, леди, мы сейчас уйдём, - мальчишка сильней прижал к себе девочку, словно защищая её от меня.

- Никуда я вас не отпущу, пока не попьёте со мной чаю и не расскажите, что всё же с вами приключилось! К тому же я только сегодня приехала и совершенно ничего здесь не знаю. Может вы мне поможете? Расскажите что к чему? Я в долгу не останусь! – решила я использовать последний аргумент.

В этот момент девчушка громко чихнула, в стене что-то хрустнуло, и я не выдержала, прикрикнув:

- Ну-ка, живо на улицу! Не хватало ещё, чтобы всех нас сейчас здесь привалило!

Это подействовало. Дети вскочили, кинувшись к двери, я едва успела отшагнуть назад, пропуская их наружу. За нашими спинами с треском отломилась доска и, подняв облачко пыли, свалилась вниз.

- Вот! Видите, как здесь опасно! Пойдёмте лучше в дом, у меня там, наверное, уже и чайник вскипел!

Только сейчас, когда дети вышли на свет, я смогла рассмотреть какие они худенькие. На маленьких лица с выпиравшими скулами ярко выделялись большие глаза. У меня сердце кровью обливалось, глядя на тоненькие, словно сухие веточки, пальчики.