— Благодарю, неплохо. Единственное, потеряла память, лекарь подозревает, что это из-за удара головой, возможно… Мадам Ернест, я это к тому, что ничего не помню. Совсем. Поэтому и пришла сегодня, посмотреть школу, познакомиться с преподавателями снова.

Даже сейчас в белесых глазах не мелькнуло ни единой эмоции. Будь мы в техногенном мире, я бы решила, что передо мной робот.

— Вижу как вы на меня смотрите, и понимаю, что этого, — она указала на свои глаза, – тоже не помните. У меня бесцветные зрачки с рождения, но зрение отличное.

Я смущенно улыбнулась. Старалась ведь не пялиться так откровенно, но видимо получилось не очень.

— Что ж, прошу вас, присаживайтесь, — директор плавно опустилась в свое кресло за рабочим столом, и указала нам на стулья напротив.

Я села, а Гран предпочел остаться у выхода. Кабинет был простым, но со свежим ремонтом. Помнится мне, советник говорил, что ремонт сделали в прошлом году. Окрашенный в коричневый цвет дощатый пол, в темно зеленый – стены, на окнах тонкие занавески, а вдоль стен стояли шкафы с книгами. Скромно, но не разруха и то хорошо.

— Итак, Ваше Величество, мое имя вы знаете?

Я кивнула.

— Что вас интересует? Прошу, спрашивайте.

Мадам Ернест мне уже нравилась. Она не верещала от восторга увидев меня, не рассыпалась в любезностях, хотя, не скрою, мне было приятно когда Лира смотрела на меня с восхищением. Директор вела себя сдержанно, в какой-то степени даже панибратски, но субординацию соблюдала.

— Сколько учеников в вашей школе?

Количество преподавателей я помнила – прочитала в документах. По десять учителей на каждую школу из трех.

— Сто восемьдесят пять на данный момент, но двое детей отсутствуют по причине болезни на неопределенный срок.

— Болезни?

— Лихорадка, Ваше Величество. Эта хворь не вывелась еще окончательно и временами косит самых слабых. Близнецы Вартас не отличаются крепким здоровьем, болеют стабильно несколько раз за год. Но если раньше их накрывало обычной простудой, то вот неделю назад добралась лихорадка. К сожалению, мы так и не смогли понять от кого они заразились, все дети учащиеся в этой школе здоровы.

Дети болеют всегда, в любом мире, но сейчас мне было их особенно жаль. С медициной, основанной на травах, сложно вылечить что-то серьезное. К тому же, эти дети мои подданные. Вот к последнему я когда-нибудь привыкну, но сейчас же эту фразу приходилось повторять мысленно несколько раз, чтобы осознать.

Еще мне было дико интересно знать, сколько классов в школах этого мира. Десять? Одиннадцать? Задавать такие вопросы было рискованно, я и так спрашиваю у Грана все что можно и нельзя, боюсь, со временем начнутся пересуды, разговоры в компаниях, и однажды кто-то особенно “умный” решит, что я самозванка. Точнее, поймет, что я самозванка. Поэтому, улыбнувшись мадам Ернест я поднялась и попросила:

— Мне бы хотелось пройтись по школе и зайти к детям, если позволите, конечно.

— Разве я могу вам что-то запретить? — вопрос был риторическим. В голосе директора, как и в ее глазах, тоже не было никаких эмоций, и как оказалось, крайне сложно понять, шутит она или нет.

— Если я не помешаю занятиям, разумеется.

— Дети будут рады вас видеть. Они знают, что вы пропали, переживают, и будут счастливы видеть вас живой и здоровой.

— Тогда пройдемте, мне не терпится с ними увидеться.

Увидеться, а еще по внешнему виду определить, как живет местное население. Что-то подсказывало мне, что из более-менее обеспеченных семей, вроде владельцев продуктовых лавок, здесь от силы несколько деток.