– Вот как принесешь, так и станем дальше разговор вести.

– Э, нет. Так дело не пойдет. Обещайте, что коли принесу – хатку переместите. Да так, чтоб не мешать никому больше.

Вздохнул нечистик недовольно, скривился.

– Ладно, будь по твоему, – и кончиком когтя рядом с ключицей крестик чирикнул у себя. Тот алым полыхнул и пропал. То был жест самого верного слова. Такое обещание нечисть не нарушит, коли дает. Я кивнула, принимая.

– Скоро вернусь, можете начинать разбираться.

Ну что ж… С этим вопрос решили.

Только, конечно, был здесь нюансик… Ведь растет такая клюква в самых гиблых местах болота. И охраняют ее всякие мерзости топкие. А с моей-то везучестью…

– Ну что, котик, – обернулась к пушистому. – Знаешь, где тут медовая клюква растет?

Кот задумчиво посмотрел на меня, потом поднял лапу и указал куда-то в сторону самой гущи болота, где туман особенно плотный стелился.

– Конечно, – вздохнула горестно. – Где же еще.

Полетели в указанном направлении. Чем дальше углублялись в болото, тем гуще становился туман, тем зловоннее воздух. И холоднее. Ступа подо мной вздрагивала – чуяла нечисть поблизости.

Кот вдруг зашипел, спину выгнул. Видать, близко уже.

И точно – впереди показалась кочка большая, вся красными огоньками усеянная. То клюква медовая светилась в тумане, словно звездочки упавшие. Красота необыкновенная! Только вот вокруг кочки в воде что-то темное ворочалось, круги расходились зловещие.

Опустила ступу осторожно. Ее уже и так то и дело потряхивало. В этих местах магии потоки вихрились нестабильно. Едва не рухнули. Дальше – ногами, а то и вплавь придется, впереди-то озерцо разлилось.

Достала зеркальце, глянула, и сердце в пятки ушло.

– Трясунец, – прошептала. Лицо помимо воли скривилось. – Вот гадость...

В отражении – существо огромное, склизкое, с длинными руками-щупальцами, что под водой извивались, как змеи голодные. Стережет клюкву, никого близко не подпускает. Не только чертенята ее любили… А уж если кто попытается ягоды сорвать, то затащит трясунец на дно и там утопит, косточки обглодает.

Но выбора не было. Чертята без этих ягод меня и слушать не станут.

Приготовила заклинание боевое, пальцы в нужную форму сложила. Веревку заговоренную размотала, на запястье накрутила. Глубоко вздохнула, водицу оглядела… Ай, ладно, делать нечего.

Юбку только стащила, чтобы не мешалась, осталась кафтанчике тонком, да в исподнем. В воду ступила… холодная, что хныкать хочется. И темная ведь. Особенно когда на болоте самом уже густые сумерки.

Но зубы стиснула, заклинания в памяти пересказала и вперед… Водица меня обступила, тепло вытягивая. Тут бы заклятием укутаться, но лучше пока трясунца не привлекать, поближе подобраться.

Котик только вдоль кромки водной забегал. Волнуется, похоже.

– Сиди там! – шикнула на него. Не хватало еще, чтоб на него отвлекаться пришлось.

20. Глава 7.1

И чем дальше от бережка, тем глубже становилось. Почти по пояс уже в воде стояла. Не успела и половины пути преодолеть, как вода вокруг забурлила. Трясунец меня учуял! Из глубины поднялся дядька здоровенный, ростом чуть не с избу мою, весь в тине черной и водорослях скользких. Глаза красные, как раскаленные угли, светятся в тумане. Пасть кривая, полная зубов острых по обыкновению для нечисти треугольных!

– Кто-о-о сме-е-ет?! – заревел он так, что эхо по всему болоту прокатилось. Цапли с кочек взлетели, перепугавшись. – Кто ягоды мои тро-о-огать дерзает?!

Щупальце толстое, как бревно, прямо ко мне метнулось, воду рассекая.

– Да никто их не трогает! – заорала я, в сторону отшатываясь. – Всего горсточку нужно! Поделись!