— Шибко эта трава полезная, так еще мой дед говорил, — отвлекла девушку от мыслей баба Тася. — Не зря ее детей кушать заставляли даже через силу. Мелко резали, да с маслицем. А под вареную картошечку это и вовсе вкуснятина!

— А я всегда черемшу любила, хоть и маленькая была!

— Так и я ела тоже, Нюр! Только целоваться после нее не самое приятное!

Бабушки засмеялись, пихая друг друга в бока, а Гуля улыбнулась и вернулась к ним за стол, поставив в блюдечке еще варенья.

— А разве можно заходить в лес? — уточнила девушка, потому что слова мужчины запомнила очень хорошо и сразу.

Он ведь сказал, что в деревне все знают, что нельзя уходить в лес далеко и пересекать ров.

Бабушки тут же закивали.

— А мы в Медвежий угол не пойдем, внуча! Нам на болота нужно будет идти.

Гуля с интересом приподняла голову:

— Медвежий угол?

— Заповедник наш местный. Вот он после рва сразу и начинается. Глухое место и опасное, потому что там много медведей развелось. Местные туда уже много лет не суются даже по большой необходимости, потому что многие пропадали, кто нарушал порядок, а потом и останки найти не могли.

По коже девушки прошел холодок от услышанного.

Если бы она знала о подобном, то в сторону лесу не смотрела бы даже!

Но сейчас она была взволнована не поэтому, а оттого что подобралась к информации о том мужчине максимально близко.

Другого случая могло уже просто не быть, поэтому она выдохнула:

— Выходит, в заповеднике никто не живет, кроме медведей?

— Лесники. Странные мужчины. Одиночки. Но здоровенные, как те медведи!

К лицу прилила кровь, отчего щеки девушки стали розовыми. Ну ведь точно!

Этот мужчина такой и был — здоровенный. И красивый. Хоть и пугающий немного своими габаритами и тем, что голос был настолько низкий, что до дрожи пробирало просто.

— Их там много? — обратилась Гуля к бабе Тасе, которая пила чай и не подозревала, как волнительно и трепетно было на душе у девушки, оттого что она услышала и смогла узнать о нем хоть что-то.

— Раньше вроде целая семья жила. Отец и несколько сыновей. Сколько их, точно никто сказать не мог, потому что лесники не слишком общительные и в деревню почти никогда не заглядывали. Нет, если кому-то нужна была их помощь, достаточно было подойти к краю леса и начать их звать. Не знаю как, но они всегда слышали и приходили.

Баба Нюра быстро закивала и добавила:

— А мой отец говорил еще давно, что они поэтому и должны жить в глухом лесу вдали от людей, чтобы особенно сильно слышать природу, а не наш мир!

— Так ведь они и слышат!

— Да, это ж удивительно даже, как они в таких условиях выживают!

Гуля слушала, распахнув свои голубые глаза, и ее сердечко стучало быстро-быстро.

То, что говорили бабушки, походило скорее на мистику, но в это почему-то верилось. Наверное, потому что сам облик мужчины говорил о том, что он очень непростой человек.

Одно только ее расстроило: выходило, что в деревне он не жил. И даже сюда не заглядывал.

И девушка не догадывалась, что этот самый мужчина сейчас слышал обо всем, что говорили бабушки, потому что сидел на излюбленном месте и улыбался.

Думает о нем, значит, раз спрашивает, а сама смущается!

Еще как думает!

**********************

— Гуля про меня спрашивала!

Это было сказано с такой гордостью и умилением, что Буран честно пытался откусить кусок хлеба побольше, лишь бы Гром не заметил его улыбки. Но щеки расползались сами по себе, даже несмотря на набитый от отказа рот.

— И не надо мне тут лыбиться! Ты картошку почистил?

— Я еще в процессе!

— Ничего тебе доверить нельзя.

— Туши мясо и не ворчи. Сейчас дочищу уже всё.