Когда мама умерла, стало немного проще. Папа постоянно в разъездах – некогда ему за дочерью присматривать. Даже в школу разрешил ходить, как все нормальные дети. И никто больше не складывал в голову мистический мусор о высоком предназначении. Супер!

Если бы год назад папа не вернулся из поездки в этот Проклятый лес окончательно спятившим, то и дальше всё было бы просто великолепно. За пробами торфа они ездили, ага… С металлоискателями. Как будто все вокруг дураки и ни о чём не догадаются.

Сколько Мила себя помнила, отец постоянно донимал маму расспросами о месте, с которым связана их фамильная сказочка. Да мама и сама виновата – ляпнула как-то раз, что после ужасных событий люди начали в Проклятый лес дары для богов стаскивать, сокровища несметные, золото-брульянты… Вот у папы глаза и загорелись. Он этот лес много лет искал. В маминых историях ведь ничего о точном местонахождении не говорилось, а лесов в нашей необъятной стране столько, что и двух жизней не хватит, чтобы все обследовать.

С одной стороны, плохо, что он нашёл-таки это место. Крыша у него после этого окончательно уехала. Полгода в психдиспансере, а мозги на место так и не встали. Теперь признанный инвалид на всю голову, а Милке пришлось после школы экстерном курсы продавца освоить, чтоб себя и папеньку прокормить. С другой стороны, если б не эта его поездка, неизвестно, когда бы вся эта муть мифическая наружу выбралась.

Вот Мишка правды просил… Поехал бы он с ней, если б сказала, что год назад спятившего папашу из этого леса к деревне покойная мамочка вывела? Или что теперь каждую ночь во сне страшный бородатый мужик объясняет ей, Миле, что нужно сделать, чтоб с того света его вызволить и силу, в её невинной душе спрятанную, обратно ему вернуть… Такая правда ему по вкусу пришлась бы?

Да ей самой от всего этого так стрёмно, что даже думать об этом не хочется. Раньше можно было всё списать на то, что мама просто немного чокнутая, а теперь? Откуда Мила знала, что она единственная, кому под силу спалить к чертям весь этот поганый лес? Из снов. Мужик бородатый рассказал. Она и не то может, но только здесь, в этом проклятом месте.

Зачем она сюда припёрлась? Да чтобы всё это наконец-то закончилось! Страшно представить, что было бы, если б чаша сия её миновала, а на детей, в далёкой перспективе планируемых, потом вся эта дрянь выплеснулась. Она ведь не собиралась, как её мамочка, деткам своим сызмальства втирать, что у них предназначение. Вот ведь был бы сюрприз!

Нет уж, хватит! Раз уж приспичило колдуну этому сейчас воскресать и забирать свою силу обратно – на здоровье! Всё чин по чину будет сделано, лишь бы отвязался. Нет предназначения – нет проблем. Найти бы только это кривое дерево с двумя стволами…

Тропа закончилась. Точнее, она исчезла. Погрузившись в не слишком приятные размышления, Мила даже не заметила, когда умудрилась сойти с широкой дорожки, за долгие годы основательно утрамбованной тысячами чужих ног. Да она вообще не смотрела, куда шла, если честно. Разозлилась просто на Мишку, вот и… А теперь под её кроссовками громко чавкало и хлюпало мрачное местное болото. Если бы ноги внезапно не промокли, она так и пёрла бы вперёд, не глядя, а через пару шагов вляпалась бы в мерзкую жижу, на поверхности которой время от времени появлялись большие пузыри.

Бульк! Один из пузырей лопнул, выпустив в воздух порцию болотных газов. Мила инстинктивно сделала шаг назад и упёрлась рюкзаком во что-то твёрдое, чего там быть не должно было, поскольку она только что оттуда пришла. С трудом проглотив подступивший к горлу ком страха, девушка медленно повернулась и с удивлением обнаружила позади себя абсолютно сухое кривое дерево с двумя перекрещенными стволами.