Рада оторвала от стола ладонь, посмотрела на нее с удивлением.

– Зачем?

– Хотел увидеть обручальное кольцо.

– Пап, – прошипела она.

– А что я не так сказал?

Ну давай, Радусь, объясни папе, что происходит между нами, а я послушаю.

– Все так, пап. Но не нужно ни к чему подталкивать.

– Почему? Моя дочь достойна уважительного отношения к себе. Серьезных отношений. Брака.

– Па-па…

Я приобнял Раду и всем своим видом пытался сказать: “Он больше не в твоей команде!”

– Я только за, – ответил я.

– Тогда почему на моей дочери нет кольца?

– Не хочет торопиться.

– Значит, ты не вызываешь у нее доверия.

– Я не вызываю у тебя доверия? – спросил я у Рады.

– Ты слишком навязчив, – ответила она, убирая мою ладонь со своего плеча.

– Видимо, недостаточно навязчив, раз ты отказываешь отцу своего будущего ребенка.

Я зашел с козырей, лишив Раду путей отступления.

– Ты беременна?! – ахнула Людмила. – Почему ты молчала?

– Это новая вводная, – безэмоционально сказал Артем Витальевич.

– Я тебя ненавижу! – прошипела истинная, впившись ноготками мне в бедро. Присутствие ее родителей спасло от того же захвата на моих яйцах.

– Некрасиво утаивать от близких, – заметил я. – Были бы живы мои родные, я бы их поспешил обрадовать. Но, к сожалению, последний близкий мне человек ушел в мир иной десять лет назад. Тетя, что подняла меня на ноги, сгорела за несколько недель. Я так и не смог ей помочь. Она была бы рада новости.

Все замолчали.

Перегнул я с трагичной историей. Но не для Рады – она смотрела на меня, мстительно поджав губы.

Я дышу, рвано и тяжело. И продолжаю молчать, глядя на то, как Немиров жмет руку папе, нежно сжимает руку маме и прощается за нас двоих, уводя меня к выходу из ресторанчика. А я охреневаю и послушно переставляю ноги. Смотрю на оборотня, и у меня даже сравнения никакого нет. Танк? Бульдозер? Кто он такой?!

Десять минут за одним столом с моими родителями, и он уже любимый зять – негде взять. Распинается петухом, рассказывая о планах на будущее. И в завершение всего приглашает на выходные их к себе в гости. К нам… Обещая прогулки по хвойному лесу, жареное мясо, свежий воздух и приятную компанию.

– Не боишься, что отец что-то поймет? – спрашиваю я, когда мы оказываемся на улице.

– Нет, – он бережно придерживает меня за талию, но уверена, дернись я, хватка станет стальной.

– Между прочим, он двадцать лет посвятил службе.

– Майор в отставке, – подсказывает мне.

Мне! Я и так знаю!

– Не страшно?

– Нет. Мы несколько веков успешно живем вместе с людьми. Ты знала о существовании нелюдей, милая?

– Нет, – соглашаюсь я.

– Мы умеем заметать свои следы.

– А ты не боишься, что я придушу тебя ночью?

Он покачивает головой, как бы взвешивая “за” и “против”.

– Попытаешься. Но безуспешно.

– А если смогу? На адреналине, – предполагаю я.

Он подарил снисходительный взгляд и повел в противоположную сторону от моей машины.

– Можешь сегодня уже попробовать. Я не стану закрывать дверь, так соскучился по тебе. Ты когда-нибудь пробовала что-то очень вкусное?

– Ну…

– А теперь представь, тебе это показывают, а съесть не дают. Я бы тебя сожрал, а вместо этого остается только облизывать глазами и фантазировать.

– У тебя невероятный драматический талант, – хмыкаю я. – Я его оценила еще на несчастной тетушке, – разворачиваюсь и иду к своей машине.

– И куда ты?

– Работать. В отличие от тебя, у меня полно дел.

– Уела, Рада Артемовна, уела.

– Очень надеюсь.

– Только за руль я тебя не пущу. Сердце у тебя долбит, руки подрагивают.

– А кто в этом виноват? – спросила я, поворачиваясь к нему и вскидывая голову, чтобы наградить злым-злым взглядом.