- Дара, - позвала девочка, едва я задула свечу на столе.

- Ммм? - проговорила я.

- Расскажи мне свою сказку. На своем языке. Я попробую все понять.

- Хорошо, - я улыбнулась в темноту. - Если что-то не поймешь, спрашивай.

Она промолчала. Наверное, кивнула. Да разве в темноте такой разглядишь?

Я начала сказку про русалку, которая полюбила молодого парня, ходившего каждый день к реке, и не заметила, как девочка засопела, уснув.

Скоро заснула и я. И мне снился утес, ревущие где-то внизу волны, Бьерн, и рыжие волосы Хельги, вьющиеся змеями на ветру.

5. Глава 5

Утром я встала на ранней заре. Асдис еще спала, когда я, одевшись и взяв с собой отвар, решила до того, как спущусь к старухе Отте, как велел Харальд, прежде проведаю Бьерна.

Я хотела убедить себя, что хожу к нему только потому, что лекарство давать надо чаще, но в самой глубине сердца видела другую причину, более личную. И это был не только простой интерес и желание помочь. Нет. Мне просто нравилось ходить на утес. Словно какая-то неведомая сила тянула туда и сопротивляться ей не было сил.

Когда я вышла из дома в холодный, наполненный туманом, рассвет, сразу услышала голос пастушьей плети да мычание коров, покидавших хлев.

Атли, одевшись потеплее, нес за плечом котомку с завтраком и гнал стадо на пастбище.

Дом северного короля просыпался медленно. В окне кухни уже горела свеча и были приветливо распахнуты ставни. Там суетилась добрая Квета. Мне казалось, я даже слышу, как она напевает что-то себе под нос, сноровисто управляясь с утварью. Видела, как заходит в кухню заспанная Ветла и надевает передник, чтобы помочь стряпухе.

Мотнув головой, прогнала видения и взглянула на пастушка.

- Атли! – позвала парнишку и он, оглянувшись, встретил меня с улыбкой.

Молодой северянин не стал задавать вопросы. Он и так понимал, куда именно я иду.

Так что по склону от поселения поднимались молча. Слушали тишину пробуждающейся природы, пение птицы, так похожей голосом на соловья, крики чаек, парящих в небе, да карканье черных ворон, что прыгали по ветвям, провожая нас, пока поднимались по тропе до самой поляны.

Под веселое мычание коров шагалось как-то бодрее. Утренний туман постепенно осел на траве и листьях, превратившись в росу и скоро солнце, вспыхнув золотом, выплыло на небосклон, обещая светлый день без дождя и туч. Лес радовал буйством осенних красок. Все деревья пестрели остатками ярких листьев, сумевших задержаться на ветках. Остальные, сорванные непогодой, мягким ковром устилали мокрую землю. Здесь, на поляне, птиц было больше. Они звонко пели свои замысловатые трели, перелетая с одной ветки на другую и казалось, что идет не зима, а красавица - весна.

Атли был в самом прекрасном настроении, он постоянно насвистывал какую-то совсем простую мелодию, но делал это так лихо, что я даже не сдержалась и захлопала в ладони. Пройдя поляну, Атли попрощался со мной и погнал своих коров дальше, туда, где росла еще сочная трава, а я уверенным шагом поднялась на утес.

К моему удивлению, серая кошка оказалась у ворот. То ли она поджидала меня, то ли просто грелась на солнышке, я этого не знала, но мое чутье подсказывало мне, что первое все-таки вернее, слишком уж эта бестия была хитрой.

Майя лениво щурила глаза, так как это умеют делать только кошки и, подняв мордочку вверх, следила за маленьким воробьем, неуклюже прыгавшем на ветке. Заметив меня, она встала и, выгнув спину, потянулась, прогибаясь с завидной легкостью. Потом кошка бодренько побежала к дому и привычно остановилась у дверей, всем своим видом будто бы показывая, что хозяина дома нет, и мне стоит поторопиться, если я не хочу, чтобы он застал меня, когда вернется.