Мне так хотелось в этот момент приставить ладонь к пульсару, который находился на шее под его челюстью, и подчинить монстра, но я прекрасно понимал, что мне его не разрешат оставить себе или попросят вернуть полную стоимость. Но у меня нет таких денег и не будет, даже если я продам усадьбу вместе с землей. Этот монстр наверняка стоил огромных денег.

Однако оставлять его в живых было очень опасно, поэтому я принял решение и, с сожалением взглянув в испуганные глаза ничего не понимающего монстра, выпустил в его пасть разрушающую сферу. Голубой шар проплыл вглубь глотки и вспыхнул, разрывая нежную плоть. Монстр забился в конвульсиях, но уже через минуту замер и обмяк.

Я выключил жезл и устало опустился на корточки. Наступила звенящая тишина. Мне стало очень жаль монстра, который был ни в чем не виноват. Он всего лишь стремился на свободу, которой его лишили.

– Сдох? – послышался сзади осторожный голос водителя.

Я кивнул.

– Фух-х-х, ну и страху я натерпелся, – он выбрался из подсолнухов, опустился рядом со мной и протянул руку. – Спасибо.

Я пожал его крепкую, мозолистую руку, вернул жезл и велел:

– Свяжитесь с хозяевами монстра. Пусть приедут и заберут его отсюда. Если у них возникнут ко мне вопросы, то я живу вон в том доме, – кивнул я на свою усадьбу.

– Хорошо, передам.

Я встал и, в последний раз взглянув на монстра, направился к дому. Проходя мимо грузовика, обернулся и спросил:

– А как так получилось, что грузовик свалился?

– Так он раскачал его, – кивнул водитель на бездыханное тело. – Будто с цепи сорвался.

Мне вспомнились глаза монстра, когда откинулась дверь тента. Он просто увидел безбрежные поля и почувствовал свежий воздух. Вдруг мне стало не по себе. Это я своей просьбой показать монстра, спровоцировал его на то, что случилось.

Я подошел к воротам усадьбы и увидел на крыльце Митьку. Он сидел, опустив голову, и рассматривал свои босые ноги.

– Ты чего не спишь? Поздно уже, – проговорил я, широко зевнул и зашел во двор.

– Помер, – еле слышно ответил он и поднял на меня заплаканные глаза.

– Кто? – я замер. В голове сразу же возник дед.

– Бурелом, – шмыгнул носом Митя.

– Чего?!

Я побежал к амбару. Дверь клетки была открыта, монстр лежал на боку в том самом положении, каким я его оставил.

«Вставай!» – мысленно велел я, подбежал к его морде и посмотрел в глаза.

Взгляд монстра уже потускнел, а сам он не дышал.

– Не может быть! Бурелом! – я похлопал его по морде, потряс за лапу, но он никак не отозвался. Я с ужасом осознал, что мой боец мертв.

В это время в амбар зашел Митя, утирая рукавом слезы.

– Что случилось? Как так вышло? Целитель приходил? – засыпал я его вопросами, продолжая ощупывать монстра.

На Буреломе не было ни одной раны, только мелкие царапины. Да я и сам видел, что противник не сумел нанести ему серьезных травм.

– Дмитрий Иванович, как только вы уехали, Бурелом начал хрипеть. Я ему воды в рот залил, но он все мимо выпустил. Тогда я попросил дядьку Синего съездить за целителем. Целитель быстро прибыл, но тогда уж поздно было… Бурелом не дышал, – последнюю фразу он произнес еле слышно.

– И что же сказал целитель? – я оставил попытки растормошить монстра и устало опустился рядом.

– Отравился, говорит. Но я ему не верю! Это как же он отравился, если я его каждый день свежатиной кормлю, воду меняю, солому перестилаю?! – возмутился Митя, размахивая руками. – Врет Сорокин! Сам ничего не понимает, а выдумывает.

Я с Митей был согласен. Кормили мы Бурелома только нашими овцами, поили из общего колодца, а больше ничего и не давали. Я решил утром же наведаться к целителю Сорокину и расспросить о случившемся. Но тут вспомнил про карточку острозуба, и достал ее из кармана.