Алла потупилась.

– В молодости я влюбилась в одного человека. У нас с ним был горячий роман. Мой кавалер набил на запястье одну из букв санскрита. В знак ответного чувства я поступила так же.

– Так что у вас стряслось? – перешел к нужной теме Костин.

Федина начала рассказ:

– Мой супруг, Олег Иванович Барабанов, в советские годы работал на заводе, где выпускали майонез, консервы, супы в пакетиках. Да, да, задолго до появления в наших магазинах лапши быстрого приготовления в СССР пользовались популярностью банки с гречневой кашей, сдобренной мясной подливкой, фасоль в томатном соусе, цыпленок с зеленым горошком. Эти не самые дешевые продукты предпочитали туристы, дачники, одинокие мужчины. Сетевых кафе, дешевых ресторанов, закусочных – всего этого в Советском Союзе было мало, и цены там кусались. Народ питался дома. Майонез был всегда дефицитом, а соусы: «Шашлычный», «Южный», «Любительский», – в магазинах расхватывали мгновенно. Иногда на прилавки выкидывали кетчуп из Болгарии, за ним люди давились в очереди. И с импортной подливкой даже отварная картошка казалась гастрономически неизбалованным людям невероятно вкусной. После перестройки Олег сообразил, что соусы понадобятся и в новые времена. Через пару лет супруг стал владельцем большого предприятия и продолжил заниматься делом, которое успел освоить в советские времена. Сейчас мой муж успешный бизнесмен. Я свою фамилию не меняла, боялась, что потрачу много времени на оформление новых документов.

Алла вдруг умолкла, а потом продолжила:

– Я старше Евлампии, думаю, лет на десять, может, и больше.

Энтин тут же сделал Фединой комплимент:

– Вы прекрасно выглядите.

– У меня прекрасная генетика, – улыбнулась Алла, – плюс занятия фитнесом, разумная диета, контрастный душ каждое утро и спокойная жизнь. Муж взял на себя все заботы по обеспечению семьи. Мы никогда не жили впроголодь. Олег еще в советское время преуспел. Про «цеховиков» слышали? Из разных колхозов супругу доставлялись овощи и фрукты. Олег производил дефицитного товара больше, чем предписывалось планом. Излишки отправлялись к проверенным директорам продмагов. Прибыль потом делилась. Я не стояла над корытом, у нас была домработница. Известие о беременности не ввергло в ужас ни мужа, ни меня. Фраз: «Как это могло случиться? Иди живо на аборт, нам ребенок не по карману», – Олег никогда не произносил. Мы радовались, что станем родителями. Увы, у меня случились преждевременные роды. Сейчас выхаживают ребеночка, даже если он полкило весит. Наша малышка появилась на свет чуть меньше килограмма и умерла через день.

Дверь открылась, появилась секретарша Надя, она расставила на столе чашки, чайник и нехитрое офисное угощение. При виде девушки Алла замолчала, говорить она продолжила после того, как Надежда ушла.

– Вскоре после кончины дочки к мужу обратилась представительница благотворительной организации, попросила помочь оборудовать игровую комнату для детей с ДЦП. Олег поехал в интернат, я отправилась с ним. Приют находился в области, в городке Кокошино. Двухэтажный дом, приятные директриса и воспитательницы. На дворе стояли девяностые, в стране был дефицит всего. Но дети оказались ухоженными, накормленными, видно было, что их любят, о них заботятся. Роднило их одно: все брошены родителями. Была группа сирот с ДЦП, вот для них и требовалась особая игровая комната.

Мы все с директрисой обсудили, Олег пообещал дать денег, собрались уезжать, вышли в коридор, и вдруг! Подбегает ко мне девчушка:

– Тетя, покажи свою руку!