– Нет, у вас случай сложный. Более того, он сложный даже среди сложных. Поэтому репозицию мы будем проводить при помощи оперативного метода. Какого именно, решим сегодня на консилиуме.

– А есть несколько вариантов? Я думала, что или без операции, или с операцией, других вариантов нет. По крайней мере, врач в травмпункте сказал, что операция не поможет и мне надо учиться жить без одной руки.

Холодов моментально превратился в стальное изваяние. В нём теперь была только решительность и непримиримость. Взгляд стал расфокусированным. Мне даже показалось, что он отгородился невидимым экраном.

– Вы знаете, Ксения Сергеевна, вы уже вышли из кабинета этого доктора. Его мнение, как я понимаю, вас не устроило. Мой взгляд на вашу патологию отличается от заключения коллеги из травмпункта. – Он сделал небольшую паузу, и голос после заминки зазвучал так же ровно. – Вы решили воспользоваться медицинской помощью в нашем центре. Я вам рекомендую настроиться на длительную работу по восстановлению анатомической и функциональной целостности предплечья. Проще всего уложить предплечье в лангету, обезболить и отправить вас подальше. Но это гарантированно сделает из вас инвалида. А я предлагаю вам восстановление подвижности конечности, объёма движений в суставе. Не сразу, скорее всего не в полном объёме, учитывая индивидуальную ситуацию, но, вы молодая красивая девушка. Преступно не бороться за ваше здоровье. Упустить время или отказаться от операции.

Холодов не повысил голоса, не усилил напора, но мне показалось, что последнее он буквально выкрикнул мне в лицо.

У меня внутри всё откликнулось на его энергию. Срезонировало, отозвалось, задрожало.

Мне показалось, что Холодов сейчас разговаривал со мной не как лечащий врач, а как заинтересованный лично во мне человек. Друг, или даже любовник.

И это потрясло меня даже сильнее того, что моё тело откликнулось на один только взгляд врача с такой силой, словно мы лежали обнажёнными в постели. И судя по его взгляду, Холодов испытывал то же самое.

– Но, прежде чем мы приступим к реализации плана лечения, нам надо закончить с ожидающим вас сопровождающим.

И меня словно ледяной водой обдало.

Мы возвращались в комнату отдыха, с которой началось моё знакомство с клиникой, странным порядком. Холодов приказал медсестре транспортировать пациентку за ним.

Доктор сказал очень спокойно, но мне сразу стало понятно, что ослушаться невозможно. А ещё я уловила волнение Анастасии. Почему? Что сложного идти следом?

Но когда мы двинулись к лифту, я поняла, что такой порядок движения совершенно неудобен. Холодов подходил к двери и останавливался. Анастасия стопорила моё кресло и выбегала вперёд, чтобы открыть.

Кнопки в лифте врач тоже не нажимал. Он вообще углубился в себя, словно включив режим автопилота. Автоматически отвечал на приветствие идущих навстречу медицинских работников.

Часть персонала, завидев его издалека, резко сворачивало в кабинеты и коридоры. Но те, кто решались идти в нашу сторону, здоровались с уважением, без рабского лебезения.

Мне было так приятно быть частью чего-то важного, даже в качестве пациента. Прикоснуться к таланту и знаниям мирового уровня. К лучшим технологиям в медицине. К главному специалисту в целой индустрии.

Когда двери лифта уже начали закрываться, туда успела заскочить очень красивая девушка. Она была одета в хирургический костюм, в котором был Холодов.

Я сразу поняла, что передо мной врач. Не только по более тёмной медицинской одежде. Она держалась так, словно имела право. Как будто была важной, значимой деталью этого центра.