Конечно, она не помнит. Опять была пьяна и совсем не слушала дочь.

- Она имя говорила? – надежды нет на то, что миссис Тайлер вспомнит, но попытаться можно.

- Не помню я! – орет она мне прям в лицо, обдавая противнейшим амбрэ из смеси перегара и чеснока. Чтобы не отвернуться и не закашляться мне приходится собрать все силы, и мне это удается. Моя невозмутимость злит мать Санни, но денег ей хочется больше, поэтому она старательно копается в своей памяти, накручивая на палец давно не мытый локон. – Серафим, что ли…Рафаил… Я не помню!

- Мистер Франклин ваш, - говорю я, протягивая бенжамина миссис Тайлер. – Если будут новости, к нему присоединятся друзья.

Разворачиваюсь, и иду к машине. В голове рой мыслей, которые никак не хотят собираться в цепочку. Я что-то прослушала, либо пропустила, и это что-то где то совсем рядом, и стоит только протянуть руку…

Сажусь в машину, и меня уже не волнуют косые взгляды соседей миссис Тайлер. Мне нужно уехать в спокойное место и там подумать. Обдумать все сказанное. После чего я собираюсь ехать в полицию.

11. 10

По пути попадаю в пробку, которой впервые в жизни радуюсь. Откидываюсь на спинку сидения и стараюсь вспомнить все, что произошло.

Миссис Тайлер… сейчас я понимаю, что она выглядела болезненно бледной с желтушным оттенком. Ей бы обследоваться, но я закончила свои попытки ей помочь еще тогда, когда мы учились в школе. Невозможно помочь человеку, если он сам того не хочет. Я шла к этому несколько лет, с тех самых пор, как мы познакомились с Санни. Сегодня же, гепатитная печень миссис Тайлер меня уже не беспокоит. Меня беспокоит наш разговор.

О ком она говорила?.. О парне, у которого очень богатый брат… Брат… Все это очень странно. Сам Габриель очень богат, а вот его брат…Брат…

Снова память отбрасывает меня на больше, чем десять лет назад.

- Шевели булками, - дрожит от нетерпения Саванна. – Скоро вечеринка закончится!

Семья Габриеля давала прием в честь чего-то там. Гостей было много, и среди них мы должны были легко затеряться. Но была одна проблема – мы не были приглашены. Да и вообще это было невозможно по двум причинам. Первая: я дочь конкурента, а это значит, что никаким образом я бы не могла добыть приглашения. И вторая: мы были подростками.

Но моя подруга нашла способ оказаться на празднике. Она просто исследовала усадьбу по периметру, нашла дыру в заборе, сквозь которую могла пролезть не только я, но и мужчина достаточно крепкого телосложения.

- Нас арестуют, - ныла я, поправляя несуразное платье на своем пухленьком теле. Возможно, если бы платье выбирала я сама, то мне было бы более комфортно. Но наряд подбирала Санни, а я тогда полностью прислушивалась к ее советам. Платье было грязно-оранжевого цвета, и состояло из лифа с американской проймой и пышной юбки – я казалась себе кучей листьев в осеннем парке. На Санни же было очень милое платье нежнейшего небесно-голубого цвета, что в сочетании с ее белокурыми волосами делало ее похожей на ангела. – Что я потом скажу родителям?

- Не арестуют, - отрезала Санни. – Вперед.

Перед нами был заветный лаз, и я, выдохнув, последовала туда за Саванной. Мне чудом удалось не зацепиться об острые края порванной проволоки, и мы оказались в парке, а если быть точной, в неосвещенной его части. Тот, кто сделал дыру в ограждении, расчистил и кустарник перед ней, и, пройдя по узкому ходу, мы вышли на затененный участок. Справа была слышна музыка, там было много света, здесь же, в темноте, стрекотали цикады, а в воздухе витал аромат пряных летних трав, разогретых и подсушенных жарким солнцем Техаса. Помню, что тот момент я подумала, что хотела бы остаться с этим чувством умиротворенности надолго.