Анара́д глаза закрыл, ощущая, как стекает ручейками вода с подбородка на шею и грудь. Спокойствия так и нашёл внутри себя. Ерунда какая-то творится. Он сорвал рушник с верёвки, вытерся насухо плотной тканью, оделся наскоро, потянулся за поясом, что лежал с ножнами на сундуке, застеленным узорной скатертью. И пока опоясывался, в хоромину Грошко вбежал, едва не споткнулся о порог, так спешил с вестью.

— Князь приехал!

***

Князь Найтар едва только порог терема переступил, позвал к себе княжичей, видно, не терпелось узнать, что принёс их поход в земли вольные, необжитые.

Анара́д торопливо спустился по лестнице, пошёл по крытому переходу, направляясь в княжую горницу. Нужно бы с Вротиславом переговорить прежде, чем Найтару всё донести — не все подробности хотелось открывать, да и лишнее будет говорить, что пленили девку. Он ведь может решения их и осудить, да на волю её отпустить, чего не хотелось бы, пока.

В размышления его ворвался женский смех, поднявшийся из глубины сада, Анара́д даже шаг замедлил, увидев средь ветвей рябины идущую неспешно бок о бок с Вротиславом Русну, и удивился было тому — что она делает тут? Видно, князя встречать идёт, да не спешит. За это время уж привыкли к чужачке все, да и она быстро освоилась на новом месте. Анара́д оглядел её волосы пегие, сплетённые в две тугие косы, что по плечам лежали тяжело, глаза её холодные, льдистые, как воды Верского моря, и кожу белую, как снежные верхушки гор тех далёких земель, откуда и прибыла невеста князя — Найтар взял её в жёны ещё прошлой осенью. Глубоко она засела ему в душу, словно щепка под кожу, девица эта с красотой холодной, и вполне, надо сказать, справедливо — молода и стройна, горда и тверда, как лёд, правда, видно уже, как лицо её округлилась, и груди будто полнее стали, живот под складками многослойной одежды пусть не различить, но пятый месяц пошёл — одна из причин, почему всколыхнулись старейшины, бросаются скорее стол княжий делить: не ровен час — наследник ещё один появится.

Только не хотелось Анара́ду делить ничего, да без этого никак не обойдётся. Снова засмеялась она негромко — словно ручей журчащий, слышен звон её голоса, поднимавшийся к верхушкам теремных переходов, воздух волнуя. Анара́д поспешил прочь, не желая наблюдать за ними. Всё же как не хотелось допускать того, настораживала дружба тёплая: с виду Вротислав к Русне и почтенно относится, да только глаза не замажешь — за версту видно, как княжич младший жёг её взглядом, потемневшим. Вротислава она старше не намного, для Найтара молода совсем, дух его поднимает и силу. Княгиня Гладия три зимы прошло, как оставила Найтара, и никто не ведает, с чего она слегла: то ли Коган в том виноват, то ли ещё что — так и никто ответа не дал, хотя без наветов волхвов Ворожевских явно тут не обошлось. И теперь за Русной догляд крепкий идёт, чтобы первенца сберечь.

Анара́д, теряя надежду переговорить с братом в одиночестве, вошёл в прохладную горницу. Из низких окон, затянутых мутной плёнкой, струился прозрачный белёсый свет, прорезая сумрачный воздух хоромины. Найтар сидел во главе стола, и не один он здесь был: Дияр — сотник и воевода — князя Волеб, темноглазый, с пушистой курчавой бородой и чубом, он места занимал на скамье больше даже, чем Дияр, который не уступал никому в своей крепости, но Волеб не в счёт — на скамье, где сидел он, порой могут сразу двое справных кметей уместиться. Женская сторона стола тоже не пустовала: жена Волеба здесь со своими девками-сподручницами и дочерями, да старухи Русны.