Пожар поджимал обманщика со всех сторон. Мельник с сыновьями метались по сараю в поисках выхода.

– Стой! Куда? – Какая-то деревенская женщина, увидев пылающее зарево, попыталась меня остановить, но только сорвала с плеч драный платок, в который я куталась, и вырвала из прически прядь волос.

Я была настроена более реалистично. Никто за меня не заступится. Ведьма не пустит обратно, ведь это означало вернуть деньги. Старуха удавится за них. Деревенские мне не поверят, посчитав, что я сама попыталась соблазнить трех братьев разом и отца в придачу. А все потому, что я сирота.

– Мерзавка, сарай подожгла! – вопил в полумраке обгоревший мельник, созывая соседей. – Держи ее! Хватай! – вопили его сыновья.

– Она с ума сошла! Ее эльфы прокляли.

От воплей «Пожар!» и «Эльфы!» вся деревня встала на уши.

– Куда ты?

– Стой!

– Что это с ней?

– Предсвадебный мандраж! – авторитетно заявила какая-то старуха, но я уже никого из них не слышала, более того не желала даже видеть. В их мире мне больше не было места.

У меня остался единственный, тонкий, как иголка, шанс. Мне и вправду некуда пойти, никто не возьмет в услужение безродную сироту без рекомендаций и связей. Выхода не оставалось: или продавать себя, или возвращаться в деревню, в лапы к мельнику, что для меня едино и равносильно смерти.

Оставалось надеяться только на волшебство.

Среди деревенских ходили слухи, что с фейри можно заключить сделку.

И получить золото, серебро, власть, свободу, все, что хочешь взамен за службу или какую-то услугу. Главное – держать уши востро и не дать себя обмануть, фейри напрямую врать не могут, но обвести вокруг пальца – легко. Сделка должна быть равноценна и выгодна обеим сторонам.

Я сама никогда не сталкивалась с эльфами, но многие уходили в холмы и даже возвращались, заключив вполне выгодные сделки. Поговаривали, сам мельник в сговоре с фейри, нет-нет да и поставляет муку ко двору эльфийского короля, на чем сильно разбогател. Вот откуда у него столько денег, власть и наглость творить все, что вздумается.

В моем представлении звездные люди не могли питаться таким банальным блюдом, как деревенский серый хлеб, но кто этих фейри знает. Должны же они что-то есть. А я могу готовить, убирать и ходить за скотиной.

Еще девицы шептались о спящем в холмах принце. Эльфов можно искать до посинения, аукая меж холодных камней, и неизвестно, ответят ли они на зов или начнут водить по болотам, а вот принц – он сто процентов где-то там в холмах.

Уже не первый час я бродила по топям, спускаясь и карабкаясь на холмы. За моей спиной пылало зарево горящей деревни, где огонь перекинулся без малого на пяток домов. Дороги назад не было, только вперед – к эльфам в болото. Холодный пронзительный ветер продувал до костей, но не холод заставил перевернуться все внутри. Где-то далеко в холмах заунывно запели рога, призывая к охоте, а может быть, сообщая: добыча обнаружена, преследование началось. Сердце болезненно стиснуло в груди. Звуки навевали осеннюю тоску, хотя для эльфов, преследовавших добычу, они наверняка означали веселье.

Значит, не все фейри уснули в своих холмах. Еще несколько раз с замиранием сердца я слышала звуки рога, охота то приближалась, то отдалялась.

Когда окончательно стемнело, я увидела то, что хотела, – блуждающие огоньки. Призрачные, колеблющиеся, они мерцали, маня меня.

Деревенские верят в то, что болотные огни укажут дорогу к своей судьбе. И если будешь смел и отважен, с тобой ничего плохого не случится, ты преодолеешь все преграды и получишь желаемое.