– Почему? Я ничего не знаю. 

– Если докажем, что убийца он, а Эльвира заказчица, то её сочтут недостойной наследницей. И даже ее дочерям ничего не достанется, – во мне закипала неконтролируемая жажда мести. 

Отец ее любил, всё ей оставил, а она… Его убила! И даже совесть не мучает. Живет себе припеваючи, разъезжает по бутикам, тратит отцовские деньги. Делает себе пластику. Тварь! 

– Я хочу, чтобы она ответила. Я знаю, не в праве тебя просить. Я тебе никто, – рука под моей головой напряглась. – Помоги её наказать. Я хочу мести. 

– Если я тебе никто, то с чего мне помогать? Зачем мне это нужно? 

– Но ты же говорил… 

- Я бы помог своей женщине. А раз чужой, то извини. Проси помощи у Матвея. - Эмин встал, собираясь уйти. 

- Подожди, - он не повернулся, но слушал меня. - А если стану твоей женщиной, ты поможешь? 

Видела, как напряглись мышцы, а кулаки сжались. Ничего не говоря, вышел из комнаты. 

Уставшая, откинулась на подушку. Что делать? Я не понимаю этого мужчину. Он же хотел меня. Что его так взбесило? Рассчитывать на помощь Матвея бессмысленно. Да после случившегося, я ни за что к нему не обращусь. 

17. Глава 17

Три дня ждала, когда Эмин придёт ко мне. На четвертый не выдержала и спросила у Айзы, где он. 

Эмин целый день проводит в офисе с братом, ещё по каким-то делам ездит. Но ночует в доме. 

Я абсолютно не понимаю, что сделала не так. Мысли про Матвея отходят на второй план. И это странно. Раньше и дня не проходило, чтобы я не думала о нем. А теперь как отрезало. Нужно поговорить с Эмином. Решить, что мне дальше делать. Если он не будет мне помогать, пойду своим путём. Попробую обратится в прокуратуру, с заявлением о возбуждении дела по новой. Вообще, неплохо бы узнать, что они сделали, какие улики, подозреваемые есть. И почему они не проверили мачеху. Ведь она первая подозреваемая. 

Пытаясь отвлечься, иду на кухню. Айза что-то готовит. 

– Что вы готовите? 

– «Жижиг-галнаш». 

– Можно и мне попробовать? 

Под чутким руководством Айзы, разрезаю тесто на полоски, кладу три пальца и закручиваю. Я люблю учиться готовить что-то новое. 

– Эмин очень любит это блюдо. Ему мама готовила. 

– А сейчас она где? 

– Умерла. Давно ещё. Эмин её нашел мертвой, – Айза плотно сжала губы, будто сказала то, что не должна. И на все мои вопросы отвечала уклончиво. 

Поправила выбившиеся волосы из под платка. Щеку пекло. Повернувшись, встретилась взглядом с Эмином. Я продолжила лепить чеченские галушки. Когда посмотрела, его уже не было. 

Нет. Я так больше не могу! Неопределенность хуже всего. Пусть скажет, что решил. Будет он мне помогать или нет. 

Отряхнув руки, пошла в кабинет Эмина. Постучала и вошла. Он оторвал взгляд от экрана ноутбука. Он другой. Раньше столько эмоций видела в его глазах. А сейчас ничего. 

– Что тебе? – продолжил пялиться в дурацкий монитор, который мне захотелось разбить. Отпустила, наконец, ручку двери и прошла вперед, села на кресло. 

– Ты поможешь мне? – наши глаза встретились, и ко мне вернулся холод. Он смотрел отчужденно. Не думала, что мне будет не хватать его обжигающего взгляда, который раньше пугал. 

– Если нет, то я, пожалуй, попрошу помощи у Матвея, – я говорила, что скучала по его взгляду? Нет. Он меня все так же пугал. 

Вжалась спиной в спинку кресла. Эмин с грохотом закрыл крышку и подошёл ко мне. Оперся на подлокотники кресла, буравя меня черным пламенем. 

– Повтори, – сглотнула вязкую слюну. 

– Я говорю, что… – схватил меня за горло, дышал часто, наклоняясь ниже. 

– Марина, ты играешь с огнем, – я больная! Чокнутая! Мне безумно нравились его горячие руки на моей шее. Он наклоняется, его дыхание обжигает губы, взгляд мечется по моему лицу. Мои губы покалывает, прохожусь языком по нижней губе. Пальцы сжимают горло сильнее. Давай же! Поцелуй! Молю взглядом.