На телефон прилетело очередное сообщение от отца. Нехотя открыл его и прочитал:

«Сегодня мы идём на ужин к партнёру. Жду в шесть дома».

Закатил глаза. Партнёров у отца не стало в тот самый момент, как он остался без фирмы, поэтому называть Поджарова «партнёром» было слишком громко. Я даже не уверен, что тот всерьёз воспринимает предложение отца, иначе бы не тянул резину больше пяти месяцев.

«Ок», — бросил в ответ коротко, и вернул телефон в задний карман джинсов.

В этот момент я заметил, как возле знакомого серебристого автомобиля появился Евгений. Он с важным видом отряхивал свой пиджак и разговаривал с кем-то по телефону. Отчитывался перед начальством, видимо. Помощник Загороднева огляделся напоследок, вынуждая меня вжаться в скамейку и скрыться за стриженным кустарником, затем сел в салон и плавно выехал на шоссе. Вот и всё, теперь настала моя очередь валять дурака. Долго не мешкая, вошёл в ослепительно белый холл и был сразу замечен сотрудницей за стойкой регистрации.

— Вам помочь? — спросила она меня, поднимаясь с места и расправляя халат.

Стройная и молодая, на вид не больше двадцати пяти, улыбалась мне услужливой улыбкой во все тридцать два зуба. Это сразу навело меня на мысль, что медицинские услуги стоят здесь недёшево.

— Да. Я бы хотел навестить Веронику… — запнулся, как назло, позабыв фамилию девчонки, но не лезть же теперь в телефон, чтобы подглядеть. — Михееву.

Вроде бы так.

— Минуточку, — девушка запорхала ресницами и припала к монитору компьютера. — А какое отделение?

Завис, не зная, что говорить. Куда именно её определили, я был без понятия, и Загороднев, по всей видимости, таким вопросом тоже не озадачился, прежде чем меня сюда отправить. Но вопрос отпал сам по себе. Девушка вдруг распрямилась и напряглась.

— А, всё, нашла… — залепетала она. — Извините за ожидание, второй этаж, палата номер три.

Видимо, дядя Дима успел дать особые указания, и девчонку тут с ног до головы облизывают, лишь бы угодить.

— Спасибо, — кивнул я, и направился к лестнице.

В просторной одиночной палате никого не оказалось. Я нерешительно шагнул внутрь, озираясь по сторонам. Здесь было достаточно комфортно, чисто и светло. Мебель практически новая, по крайней мере, не потрёпанная, а от кровати до двери установлены металлические поручни. По спине пронёсся холодок, когда я обратил внимание на другие специальные приспособления для людей с ограниченными возможностями. Надеюсь, они понадобятся этой девушке не навсегда…

Подошёл к тумбочке, на которой лежали причудливый браслет, чем-то напоминающий часы без циферблата с круглой красной кнопкой, и простой маленький плеер с проводными наушниками, который сейчас редко встретишь в обиходе.

Вздрогнул, когда в полной тишине отворилась дверь туалетной комнаты, и неловко повернулся, задев локтем поручень. Бум — отдалось гулким стуком, и всё застыло вокруг: я, открытая дверь, за которой затаились, воздух в палате. Зря я вошёл, нужно было дождаться у вдоха в палату, чтобы девчонка не напугалась.

Несколько долгих секунд ничего не происходило, я старался даже не дышать, и думал, как мне незаметно вернуться к порогу. Дверь уборной вновь пришла в движение, едва слышно скрипнув, и выпустила, наконец, обитательницу этой палаты на моё обозрение.

Это вовсе не девчонка, как рисовало мне воображение, а девушка. С длинными, немного растрёпанными волосами цвета тёмной карамели и большими глазами, выделяющимися на бледном лице. На лоб, с правой стороны, приклеен широкий пластырь, но под ним всё равно виднеется фиолетовый налив и заметны ссадины. Тонкая кисть её руки взмывает в воздух и припадает к стене в поисках выключателя. Вторая рука загипсована. Движения кажутся настолько нетерпеливыми и нервными, что во мне сразу возникает желание помочь девушке, но я всё так же не решаюсь выдать себя. И пока она занята, шагаю к порогу, чтобы на этот раз войти, как положено, а не тайком. Лёгкий хруст под ступней выдаёт моё присутствие, и девушка снова резко застывает, устремляя в мою сторону непривычно пустой расфокусированный взгляд. Так обычно смотрят люди, пребывающие в глубокой задумчивости — «в никуда». Только, увы, здесь не этот случай.